Онданте сухо заметил:

— И с итальянским у графа было получше. — Его глаза сузились. — Я спрошу у приора, что требуется от вас. Но, если не возражаете, через какое-то время. Сейчас ведь Великий пост, и Синьория не может надлежащим образом рассматривать гражданские иски.

Ракоци выругался про себя, но изобразил на лице понимающую улыбку:

— Пост — это важно, синьор Онданте, как же я могу возражать? Но, возможно, другая моя просьба менее затруднит вас. Не сможет ли консул, взвесив все обстоятельства, освободить из-под стражи женщину, приглядывавшую за палаццо да Сан-Джермано, или, по крайней мере, отдать ее под мою опеку?

— О да, понимаю. — Онданте нахмурился. — Я видел ваше ходатайство, оно попало ко мне. Но консул сейчас очень занят, а потом… все не так просто. Я бы даже сказал, достаточно сложно. Речь ведь идет о ереси.

— О возможной ереси, — мягко поправил Ракоци.

— Да. О возможной ереси, а это чревато. Пока нет свидетельств, что узница чистосердечно раскаивается в своих заблуждениях, ее освобождение… гм… нежелательно.

— Но я представлю любые ручательства, — сказал Ракоци веско. Онданте вздрогнул и внимательно посмотрел на него. — Под моей опекой она быстро исправится.

— Не сомневаюсь. И все-таки ситуация необычна. Слишком много крючков. — Чиновник поджал губы и покачал головой — Но я попытаюсь что-нибудь сделать. Не подобает молодой женщине… тем более ее воспитания… тюрьма жестока, я понимаю… да. — Онданте умолк.

— Я умею быть благодарным, — вкрадчиво сказал Ракоци и увидел, что в глазах собеседника вспыхнули искорки интереса. — К тому же, — заявил он чуть громче, заметив, что окружающие прислушиваются к их разговору, — долг каждого состоятельного человека заботиться о людях, оберегающих его состояние. Эта женщина много сделала для моего дядюшки, и честь нашей семьи требует, чтобы я помог ей вернуться на истинный путь.

Прихожане, стоящие рядом, кивнули в знак одобрения. Если богатый человек берет в дом экономку, он должен ей обеспечить достойное будущее. Им было приятно, что чужеземец рассуждает по-флорентийски.

Онданте посмотрел на Ракоци с отеческой грустью.

— Да. Разумеется. Я сделаю все, что смогу.

Он поклонился и отошел к своим сотоварищам, радуясь, что разговор окончен. Дело могло не выгореть, а хлопот обещало хоть отбавляй.

Покидая Сан-Марко, Ракоци ощутил, что за ним наблюдают. Он уронил шляпу и, поднимая ее, оглянулся. Пристальный взгляд маленького доминиканца ничего хорошего ему не сулил.

* * *

Письмо Жермена Ракоци к Орландо Риччи, настоятелю францисканской общины при Санта-Кроче.