Клянусь, что все вышеизложенное — самая достоверная правда, но не могу утверждать, что в изложении моем нет предумышленности. Я не в силах взирать с беспристрастием на того, кто причинил Флоренции столько страданий, и молю небеса снять это бремя с моего сердца, чтобы и я мог простить ему его вины точно так же, как наш Спаситель простил своим истязателям и губителям их неслыханные злодейства.

ГЛАВА 15

ГЛАВА 15

Руджиеро держал под уздцы гнедого, пока Ракоци приторочивал драгоценную поклажу к седлу.

— Вы уверены, что с ней все будет в порядке? А если это случится в пути?

— Мы справимся, — сказал Ракоци, осторожно затягивая ремни, — Где намечено в первый раз сменить лошадей?

— На одном хуторке. Там держат порядочных рысаков. Я уплатил им вперед.

— Хорошо. — Ракоци глянул через плечо на облако дыма, висевшее над флорентийскими крышами. — Нам надо поторопиться. Худшее позади, однако один мой знакомый доминиканец наверняка захочет еще раз меня повидать. — Он щелчком сбил порошинку копоти с рукава. — А что с фра Сансоне?

Руджиеро позволил себе улыбнуться.

— К несчастью, он сам себя запер в одном из подвалов. Это так на него не похоже. Я удивлен.

Ракоци поднял бровь.

— Как-нибудь ты расскажешь мне об этой истории поподробней. — Он огладил гнедого. — Картины?

— Они под вьюками.

— Превосходно. — Ракоци подошел к Гелате, но приостановился и вновь посмотрел на продолговатый вьюк, в котором покоилась Деметриче. — Надеюсь, там хватит земли. Она должна прийти в себя вечером. Хорошо бы к тому времени оказаться в Болонье. — (Руджиеро кивнул.) — Но это от нас не зависит, — спокойно добавил Ракоци. Минутой позже он уже находился в седле. — Не знаю, как все сложится дальше, но по этому дому я буду определенно скучать. Как, впрочем, и по Флоренции.

Не сказав больше ни слова, Ракоци пришпорил Гелату и покинул пределы своего обиталища. Руджиеро, поспешно вскарабкавшись на своего низкорослого жеребца, двинулся следом за ним, ведя двух вьючных лошадей в поводу. Ворота, ведущие во внутренний двор палаццо да Сан-Джермано, остались открытыми.