Сбоку — стой стороны, где находилась Болонья, — внезапно послышались жуткие вопли и нарастающий топот копыт. Всадники замерли и повернули на шум головы. Забывший об осторожности Ракоци тоже глянул туда.

Около двадцати конников со свистом, криками и улюлюканьем неслись по дороге, размахивая рогатинами, дубинами и булавами. У некоторых имелись мечи. Столь разномастное вооружение и разношерстные одеяния нападающих позволили латникам предположить, что к ним приближается разбойничья шайка. Засуетившись, они принялись перестраиваться, чтобы отразить нападение. Еретик был забыт.

Ракоци не стал ждать, чем кончится дело, и проворно нырнул в заросли, махнув Руджиеро рукой. Только сейчас он ощутил, что его одежда промокла до нитки, и встал под деревом, ожидая, когда слуга догонит его. Стоны, крики, звуки ударов, лязг оружия, брань сказали ему, что противники сшиблись.

— Сколько это продлится? — спросил появившийся из кустов Руджиеро.

— Не знаю. Но думаю, что не очень долго. — Ракоци покосился на затянутое тучами небо. Дождь уже прекратился, и алая полоска на западе, заставила его встрепенуться, — Солнце садится, — сказал он и зашагал к ручью.

Лошади стояли на том же месте, где их и оставили. Возле них, забросанная ветками, срезанными с кустов, лежала Деметриче. Ложем ей служил пустой раскатанный вьюк. Лицо молодой женщины было по-прежнему бледным, однако мертвенной сизоватости в нем больше не наблюдалось. Деметриче спала.

Ракоци опустился рядом с ней на колени и покачал головой. Старое домотканое платье, в которое он успел обрядить ее перед отъездом, совершенно промокло.

Шум сражения сделался громче и неожиданно стих. Затем тишина нарушилась грубыми голосами чем-то занятых и переговаривающихся между собою людей. Так продолжалось какое-то время, потом прозвучал властный окрик, ответом которому были радостный гомон и топот множества лошадей.

— Похоже, наемников смяли, — прошептал Ракоци. — Победители обобрали убитых и отправились пировать. Нам тоже пора отправляться. Теперь нас не будут искать.

— Она очнется? — спросил Руджиеро. — Или мы снова завернем ее в мешковину?

Ракоци прикоснулся к лицу Деметриче. Влажные губы дрогнули, ресницы затрепетали.

— Она уже здесь, Руджиеро. — Он взял женщину за руку — Деметриче! — Оклик его был тих, как шелест ветра в ветвях. — Деметриче, проснитесь.

Она открыла глаза.

— Фран… ческо? — Рука ее вскинулась и безвольно упала. — Вы еще не ушли? — Она вдруг встревожилась. — Вам пора. Уходите.

— Не беспокойтесь. Все хорошо.

— Почему здесь так сыро? Они придумали новую пытку? Отвечайте же, не молчите! Меня пытали водой? — Деметриче приподнялась на локтях. В глазах ее вспыхнуло недоумение. — Но… мы не в тюрьме?