— Что с вами? — озадаченно спросил капитан.

— Вспоминание. Оно уже улеглось.

— Возблагодарим Христа Непорочного. Ваши глаза тлели, как угли в остывающем горне.

Капитан перекрестился и склонил голову набок.

Сент-Герман усмехнулся.

— Я понял намек. Завтра. Я пойду в кузницу завтра. Составьте мне перечень неотложных работ. И велите мальчишкам облазить все пепелища. Пусть покопаются и соберут весь металл.

Его кровь не спасла Ранегунду. Тело герефы пришлось хоронить по кускам. Но отдать дань ее памяти он был обязан.

Капитан с облегчением приложил руку ко лбу, но Сент-Герман задержал его новым вопросом:

— Кого теперь назначат герефой? Вас?

— Сомневаюсь. — Капитан Амальрик беззлобно пожал плечами. — Я ведь из беспородных, как всякий солдат, а у короля много троюродных родичей, мечтающих сделать карьеру.

— Много, — кивнул Сент-Герман. — Но кому от этого легче?

В последующие пять дней частокол постепенно восстановили. Девятеро крестьян вместе с женами и братом Олафом отправились в монастырь Святого Креста — на полевые работы. Жизнь поселения понемногу налаживалась, входила в свою колею.

На шестой день покой был нарушен. Осита выскочила из южной башни с криками, что Пентакоста пропала. Она поздно вечером затворилась в женской комнате под предлогом, что будет бдеть там в молитвах всю ночь, но утром ее на месте не оказалось, хотя дежурившие в те часы Винольда и Джуста глаз не сомкнули, карауля высокородную госпожу.

— Нужно немедленно разыскать ее, — заявил капитан Амальрик. — Переверните башню. Пусть женщины выйдут: за поиск возьмутся мужчины.

— Мужчины в женских покоях? — возмутилась Инольда. — Это неслыханно! Искать должны женщины, иначе всем нам несдобровать.

— Женщины уже искали, — невозмутимо парировал капитан Амальрик. — Но результатов что-то не видно.

Поднялся гомон, пока чей-то негромкий голос не внес предложение, поначалу смутившее всех.

— Позвольте мне этим заняться, — в наступившей вдруг тишине повторил Сент-Герман. — Я инородец. И к тому же я уезжаю.

Последовало молчание, затем капитан Амальрик произнес:

— А что? Это выход. Пусть ищет. А с ним пошлем кого-то из женщин. Он уезжает, и он не из наших.