Я лично думаю, что ее уже обесчестили, а Беренгар, сын Пранца Балдуина, хочет сам заплатить этот выкуп, хотя у него на то нет никаких прав. Однако он неотступно ходит за мной и клянется, что женится на Пентакосте, даже если ее вернут нам с пороком. Но духовник крепости брат Эрхбог во всеуслышание заявляет, что утопит прелюбодейку, ибо та ведь не знает, что муж ее умер, и, следовательно, изменяет ему. Я намереваюсь вернуться в Лиосан в октябре и очень рассчитываю получить ваши указания до этого срока.

Доблестный граф Сент-Герман, уезжая от нас, оставил в качестве выкупа пятьдесят золотых монет и девяносто восемь серебряных. Эта сумма вдвое превышает затребованную, но граф настоял, чтобы мы ее приняли. Деньги замкнуты в оружейной и будут оставаться там до тех пор, пока вы не их не востребуете или не разрешите употребить на работы по расширению и укреплению крепости, каковые вполне можно завершить еще до осенних штормов. По соглашению с монастырем Святого Креста местные крестьяне, утратившие надежды на свой урожай, ухаживают за полями обители, ибо численность братии резко понизилась вследствие новой вспышки заболевания, сопровождаемого вмешательством и гниением плоти. Решение здравое, но подобное положение сулит выгоды только временные, ибо в дальнейшем крепости очень понадобятся рабочие руки и она не сможет ссужать этой обители своих людей. А потому я предлагаю вам направить Римскому Папе прошение о расширении упомянутого монастыря с обеспечением притока в него новых монахов, чтобы те сами справлялись с работами, необходимыми для удовлетворения нужд обители. Монахи, конечно, твердят, что, труждаясь на них, крестьяне совершенствуют свои души, но ради укрепления наших границ этим мнением можно и пренебречь.

Что касается восстановления Ольденбурга, то, мой король, город сей превращен в сплошные развалины. Просто не представляется возможным привести их в мало-мальский порядок до первых метелей. Я не сомневаюсь, что тамошнее положение — продукт намеренной безответственности бодричей и вагрантов, каковые, внешне подчинившись саксонским законам, втайне сопротивляются им. Уверен, что бесчинства бременских беженцев также во многом организованы ими, но, мне думается, теперь наступила пора…»

ГЛАВА 14

ГЛАВА 14

Каминная Дилингра была забита мужчинами, собравшимися для вечерней пирушки, первой с тех пор, как они в конце зимы двинулись на отлов рабов к югу. Теперь уже к исходу шла весна и было тепло, но, несмотря на то, датчане щеголяли друг перед другом мехами своих одеяний, а неухоженные бороды и всклокоченные головы делали их похожими скорее на животных, чем на людей. Они и есть животные, решила она. Обливаются медом, едят с ножей, ложек не знают — им лучше не поддаваться. Она с отвращением наблюдала, как мужчины жадно лакают хмельное из черепов побежденных ими врагов и хвастают друг перед другом жестокостью и геройством. Они по-прежнему считали южные деревеньки своими, хотя те давно уже были под властью германского короля.