И он быстро вышел из комнаты, вытаскивая на ходу из кармана мобильник. Я даже не успел напомнить, чтобы он отвел меня к Кристиану… впрочем, как было оставить Агни одну? Я опустился на пол рядом с диваном, на котором она лежала, уперся лбом в подлокотник и просидел так час или два, не двигаясь и ни о чем не думая.

Потом вернулся Алан. Он казался заметно успокоившимся. Встав надо мной, проговорил, глядя мне в затылок:

— Завтра или послезавтра сюда съедутся все старшие — решать, что делать с Хэтери. Если ты согласишься принять на себя ответственность за клан Кристо, сможешь участвовать в совете. Твое мнение будет учитываться.

— Зачем вы мне это говорите? — спросил я тихо.

— Затем, что хочу, чтобы ты встал во главе клана.

— Зачем вам это?

— Желаю быть с тобой на равных.

Я поднял голову и удивлено посмотрел на него.

— Если ты еще раз спросишь "зачем?", получишь плюху, — посулил Алан.

— И все же я рискну…

— Иногда ты бываешь бестолков, совсем как твоя мамаша. У Лорены, извини, куриные мозги, но я надеялся, что ты унаследовал хотя бы капельку ума от отца — кто бы он там ни был… Говоря короче, Илэр, у тебя есть максимум день на размышления. Еще до приезда старших ты должен определиться и ответить «да» или «нет». Исходя из этого, будет выстраиваться план дальнейших действий. Ты понял, Илэр? От тебя сейчас многое зависит. Так что соберись. И знай, что если скажешь «да», я тебя поддержу.

— Я… подумаю.

— Вот-вот, подумай. Плакать будешь потом.

— Только… отведите меня к Кристиану.

— Нет. Сначала — живые, — который уже раз он указал на Агни. — Мертвые подождут, им торопиться уже некуда.

Его слова звучали разумно, но тогда я не смог этого оценить. Все мое существо рвалось к Кристиану: взглянуть на него в последний раз, проститься… Но Алан был неумолим: сначала — Агни. Он настоял, чтобы я дождался ее пробуждения. И он был тысячу раз прав. Спустя еще несколько часов Агни начала приходить в себя, и оказалось, что она сохранила полностью все воспоминания о последних событиях. Она открыла глаза с острым осознанием утраты, и первое и единственное, что она сказала, было восклицание: "Папа!" Затем Агни разрыдалась, и мне пришлось ее успокаивать. Это было нелегко, поскольку у меня самого на сердце лежала невыносимая тяжесть, а Алан и не подумал придти мне на помощь: он ускользнул, оставив нас с Агни наедине, и, вероятно, занялся какими-то своими неотложными делами. Возможно, начал приготовления к встрече высокопоставленных кровососов.

— Что теперь будет, Илэр?..

Агни удивительно быстро справилась со слезами, но в голосе ее слышалась такая тоска, от которой болезненно ныло сердце.