— Кистен, нет, — зарыдала я. — Не поступай так со мной! Кистен, мой милый идиот, посмотри на меня!

Его глаза открылись, и я уставилась в эти прекрасные голубые глаза, не дыша. Сначала их покрыла дымка, и вдруг они стали ясными. У меня сжало грудь, когда я увидела, что сознание возвращается к нему перед его окончательной, настоящей смертью.

— Не плачь, — сказал он, его рука коснулась моей щеки, и когда он посмотрел на меня, это был Кистен. Он был самим собой и помнил, почему любил меня. — Извини. Я умру, но вместе со мной умрет и этот гребанный ублюдок, если в него попало достаточно моей слюны. Он не будет в состоянии навредить тебе или Айви.

Айви. Это убьет ее.

— Кистен, пожалуйста, не оставляй меня, — сказала я, мои слезы капали ему на лицо. Его рука упала с моей щеки, и я подхватила ее, прижимая к себе.

— Я рад, что ты здесь, — сказал он, его глаза закрылись, и он вздохнул. — Я не хотел, чтобы ты плакала.

— Ты должен был уехать со мной, тупица, — зарыдала я. Его кожа была горяча, когда я коснулась его, и он еще раз дернулся и скрипуче вдохнул. Я ничего не могла сделать. Он умирал на моих руках, и я ничего не могла сделать.

— Да, — прошептал он, и его палец дернулся на моей челюсти, где я прижимала его. — Извини.

— Кистен, пожалуйста, не оставляй меня, — умоляла я, глядя в его открытые глаза.

— Мне холодно, — сказал он, в его синих глазах появился страх.

Я сжала его сильнее.

— Я держу тебя. Все будет в порядке.

— Скажи Айви, — произнес он, задыхаясь и сжимаясь, — скажи Айви, что это не ее вина. И скажите ей, что в конце… ты помнишь любовь. Я не думаю, что мы… теряем наши души… совсем. Я думаю, что Бог держит их для нас, пока мы… не вернемся домой. Я люблю тебя, Рэйчел.

— Я тоже люблю тебя, Кистен, — заплакала я, глядя в его глаза, запоминающие мое лицо. Они посерели, и он умер. [37]

Глава 32

Глава 32

Где-то вдалеке я слышала голоса Мии и Холли, они кричали по-разному, но у обеих в голосе слышался гнев и разочарование, а на фоне этого звучали голоса сотрудников ФВБ, зачитывающих Мии права. Я открыла глаза, и мне потребовалось время, чтобы сосредоточиться на размытых цветах, отражавшихся от цементного пола и потолка. С обеих сторон коридора слышались громкие голоса, отдававшиеся эхом; проклятья Мии и хныканье Холли звучали тише остальных.

Я резко села, отчего у меня закружилась голова, и мне пришлось схватиться за синее одеяло ФВБ, которым меня накрыли. Люди были повсюду, но они не замечали меня, осматривая тоннель с фонариками. Кто-то наставил оружие на Мию, пока ей зачитывали права. Баньши уводили агенты ОВ, а Форд стоял напротив, держа Холли. Маленькая девочка была недовольна, но Форд — единственный, кто мог держать ее безнаказанно. Его лицо выражало боль от понимания, что он забирает ребенка у матери, но раз он мог касаться Холли, Уолкер не сможет отобрать ее.