— Что мне делать, мадам? Вы можете что-нибудь посоветовать? — Глаза Риды вновь наполнились слезами. — Я не хочу умирать.

— Мало кто из нас этого хочет, — сказала Мадлен, останавливаясь возле окна. В саду закричала ночная птица, потом вторая, третья… Что их обеспокоило? Мадлен, взглянула на Риду. — За вами никто не следил?

— Нет, — ответила девушка, вздрогнув.

— Вы уверены? — спросила Мадлен и, не дожидаясь ответа, продолжила: — Что-то тревожит птиц.

— Крысы. Собака, кошка. — Рида вжалась в подушку, подтянув колени к груди.

Мадлен покачала головой.

— Не думаю, — проговорила она одними губами и наклонилась, прислушиваясь.

Где-то поблизости заблеяла коза, потом тявкнул пес, но уже в отдалении.

— Уходят, — прошептала Рида. — Хорошо.

В следующее мгновение ставни другого окна разлетелись в щепки под ударами двух дубинок, и сквозь пролом в комнату впрыгнул Ален Бондиле, сопровождаемый своим верным прислужником Юрсеном Гибером.

— Отлично, — сказал он, переводя взгляд с одной женщины на другую. — Наконец-то мы сможем без помех все уладить.

Рида закричала, глаза ее страшно расширились.

— Нет! Нет! Нет!

Подкатившись к стене, она взвизгнула и съежилась, стараясь сделаться незаметной.

Мадлен, заложив руки за пояс, прикрыла кинжал складками юбки. Силы ее еще были не те, чтобы противостоять двум мужчинам, и все же она не двигалась с места, спокойно разглядывая незваных гостей.

— Займись ею, Гибер, — велел Бондиле, указывая на Риду, потом, поигрывая дубинкой, повернулся к Мадлен. Вид у него был скучающий, словно у щеголя, фланирующего по бульвару. — До меня дошел слух, будто вы вовсе не умерли.

— Вопреки вашим стараниям. — Мадлен осталась довольна невозмутимостью своего тона.

— Сути оказался не таким хорошим стрелком, каким пытался себя представить, дернув бровью, пояснил Бондиле. — Как вам, однако, удалось выжить в таком пекле?

— Мне повезло найти тень, — сказала Мадлен. — Откровенность за откровенность. Как вы меня отыскали?

— Это было нетрудно: я приказал Гиберу следить за девчонкой. Когда она тайком удрала из отцовского дома, Гибер пошел за ней, по дороге прихватив и меня. — Негодяй небрежным взмахом руки указал на ветерана наполеоновских войск, уже успевшего прижать Риду к стене и опутывавшего ее руки веревкой. Египтянка тоненько подвывала. — Вяжи потуже, — распорядился профессор. — И заставь ее прекратить это нытье.