Молчание.
Наступившая тишина оглушила ее, вызвав болезненные ощущения, она отогнала шепот рогатых. Щелканье зубов мертвецов звучало на уровне ее бедер, не поднимаясь выше.
Голос Адриана не был слышен, и Сендрин не верила, что он вообще разговаривал с ней. Мысленные желания, порожденные отчаянием и паникой. Прощальная песня ее разума.
Затем звуки вернулись — чужие звуки, слоги, тона. Голос — не Адриана — бушевал, как ураган, вокруг нее, внутри нее, сотрясал ее дух, нападая на нее со всех сторон. Мир шаманов и духов охватывал ее просящими, умоляющими звуками. Это был голос незнакомой женщины, и снова она звала Сендрин, выкрикивала ее имя из пространства по ту сторону действительности.
А затем — быть может, в тот же самый момент, а может, много позже — Сендрин выскользнула из седла, и черные руки стали тащить ее в землю, она не защищалась, ничего не говорила, ни о чем не думала, просто скользила в глубину и видела окружающие ее черные тела, видела склонившиеся над ней черные лица. Перед ней была одна лишь чернота, она вдыхала черноту. Сендрин погружалась в пучины бессознательности и терялась в них.
Глава 2
Глава 2
Это было не лицо гереро, и уж тем более не лицо мертвеца. Оно улыбалось ей сверху лукаво, но в то же время и озабоченно. Губы шевелились, пытаясь что-то сказать, но она пока была не в состоянии понимать слова. Через некоторое время лицо исчезло, и она снова заснула. Но как только она проснулась, оно снова было здесь, и теперь она понимала сказанное.
— Белая шаманка, борец против Великого Змея, женщина из чужой страны, — просыпайся!
Она поморгала, ослепленная светом, окружающим лицо, и поняла, что перед ней. Сверкающий солнечный свет проникал сквозь брезент палатки. Ей было тепло. Наконец ей снова тепло! Дрожь прекратилась, она удивлялась своему спокойствию. Затем она узнала мужчину, склонившегося над ней. Было такое ощущение, будто провалы в ее воспоминаниях постепенно заполняются. Если бы она только могла вспомнить его имя…