— Что же теперь будет? — Она села на ложе из одеял и шкур, устроенном санами. Палатка была достаточно высокой, чтобы она могла в ней стоять. Снаружи проникал запах жареного мяса.

— Ты пришла сюда, потому что ты что-то ищешь, — сказал Кваббо. У него была скверная привычка всегда говорить то, что она и без того уже знала, хотя многое из того, что он говорил, казалось ей какой-то абракадаброй. — Ты ищешь что-то в пустыне, и я не вижу причин, почему ты не должна это делать.

— Я слышу голос женщины, — проговорила Сендрин.

Не было никакого смысла что-то скрывать. Наверное, он и без того уже давно знал это. Он согласно кивнул.

— Она призывает тебя.

— У меня вообще могут быть от тебя какие-нибудь тайны? — спросила она рассерженно, но в душе она уже смирилась с его осведомленностью.

— Существование женского голоса не является тайной. Каждый, владеющий силой шамана, может слышать ее призывы. Тот мир заполнен ими. Они пронзают его, как сеть, на которую рано или поздно натыкается каждый из нас.

— Значит, женщина зовет и всех остальных?

— Нет, только тебя.

— Но это не имеет никакого смысла!

— Ты не имеешь никакого представления о том, какая сила дремлет в тебе, белая шаманка. Никакого представления!

— Не называй меня так!

— Извини меня. Но даже твой гнев не сможет ничего изменить. Призывы предназначены одной тебе.

— А что, если я не стану их слушать?

— Ты на самом деле полагаешь, что имеешь выбор?

Она хотела возразить, но слишком запуталась во всем этом, чтобы продолжать спор. На мгновенье она закрыла глаза и попыталась вновь обрести то чувство покоя, какое она ощутила при пробуждении. Она должна оставаться хладнокровной и невозмутимой, если хочет выйти из всего этого целой и невредимой.

— Ты хочешь убедить меня в том, что все, что я делала, я делала не по своей воле? — спросила она, но вовсе не была уверена в том, что хочет услышать правдивый ответ.

— Ничто не происходит по своей воле.

Она спросила себя, сказал ли это Кваббо просто так, или он действительно верил в это. На первый взгляд его слова казались пустой болтовней, порождением духовных исканий; но пока его слова какое-то мгновенье висели в воздухе, словно загадочный аромат, она подумала, не скрывался ли за ними какой-то иной смысл.