— Не всегда наяву, не всегда физически, но мы всегда были с тобой.

Она собралась было схватить его за воротник нелепой полотняной рубашки и как следует встряхнуть. Но, с трудом овладев собой, поспешно отвернулась и мрачно уставилась в щель палатки. Снаружи не было ничего, кроме раскаленных добела песчаных дюн.

— У тебя может быть злой взгляд Сендрин, ты обладаешь силой взгляда. Вещи начинают с тобой разговаривать, если ты смотришь на них достаточно долго и пытаешься заставить их заговорить с тобой. Ты даешь вещам голос: немногие из нас способны на это, и уж наверняка не в такой степени, как ты.

— Но почему я? — спросила Сендрин.

— Ты не можешь задавать такие вопросы.

— Тем не менее я хочу услышать ответ.

Кваббо, казалось, раздумывал.

— Существуют и другие, — начал он, — подобные тебе, даже если они и обладают при этом лишь долей твоей власти. Таким был брат белого священника из Виндхука, такой же — Адриан Каскаден. Мы потеряли обоих. Это большая потеря для нас.

Брат Гаупта умер, насколько ей было известно. Это был несчастный случай, как объяснил ей священник. А что касается Адриана — теперь она и сама не знала, что об этом думать. Она знала только, что она чувствовала по отношению к нему. Чем дольше она его не видела, чем большим было расстояние между ними, тем сильнее она ощущала его близость.

— Но мы, белые, не такие. Мы не должны быть такими, как вы. Это… неправильно.

— Нет, это не так. Возможно, это несколько необычно. Властью может обладать каждый. И, вероятно, это было не случайно — то, что вы приехали сюда из своей страны. Эта земля нашла вас, а не вы ее.

Бессмысленно было приводить контраргументы. У Кваббо на все был один ответ.

Она задумалась, а сан продолжал:

— Великий Змей движется на запад по песку пустыни и дальше — за ее территорию. Он стремится в Ауасберге, Сендрин. Ты знаешь куда.

— К Каскаденам? Но почему?

— Ты видела дом, камни, из которых он построен. И у тебя есть предположение, что это не простые камни.

— Селкирк привез их из пустыни.

Кваббо кивнул.