Когда он ворвался в кухню, он увидел свою мать, которая лежала, крича, на полу, и Йоханнеса, наносившего ей удары окровавленным ножом; швейцар стоял, наклонившись над Мадлен, спиной к Адриану. Дверь кладовой была разбита в щепки и напоминала деревянную пасть акулы.

Адриан не раздумывал. Он схватил со стойки один из резаков и воткнул его швейцару в затылок. Хилое тело Йоханнеса застыло, его нож выпал из руки. Затем он мешком свалился в сторону.

Адриан застыл. То, что он убил человека — а это оказалось так легко сделать, так невероятно легко! — медленно доходило до его сознания. Он не знал, сколько раз Йоханнес воткнул нож в тело матери. Он увидел две раны на ее плече, еще одну — на предплечье. Ее рубашка была в крови, но нож, кажется, не попал ни в грудь, ни в живот. Ее неподвижный взгляд был направлен на него, рот беззвучно открывался и закрывался, как будто она была в шоке; говорила она невнятно.

Он оттолкнул дергающегося в судорогах швейцара и склонился над ней. Адриан опасался нападения, но в настоящий момент, кажется, она испытывала слишком сильную боль. И все же в ее глазах тлела искра ненависти. Адриан не сомневался: она убьет его, как только сможет.

Он поспешно вскочил и запер дверь кухни изнутри на засов. Сдернув ливрею с трупа швейцара и отрезав от нее рукава окровавленным ножом, он наскоро перевязал ими раны матери. Затем он поднял ее с пола и понес через пекарню, затем по переходу, в котором располагались основные кладовые. Он принес Мадлен в молочную кладовую, рассчитывая на то, что там не было никакого острого крюка или ножа, и положил ее на один из столов, затем, бросив последний взгляд на раненую, покинул помещение. Он вытащил ключ из замка и запер дверь снаружи.

Когда он вернулся в кухню — сначала он вынужден был переступить через тело мертвой поварихи, затем через труп швейцара, — дверь уже ходуном ходила от ударов близнецов. Внезапно он увидел происходящее как бы со стороны. Отец был мертв, так же как и Йоханнес и повариха. Его мать и сестры пытались его убить. А снаружи, в долине, казалось, погибал мир.

На несколько секунд он закрыл лицо руками и опустился напол, прислонившись спиной к буфету. Он должен сохранять ясную голову, должен подумать. Надо попытаться понять, что он должен сделать.

Мысленно он снова увидел перед собой белую фигуру, двигавшуюся снаружи, в буре. Она могла достичь поместья в любой момент. Адриан не знал, кто или что это было, но не сомневался, что именно эта фигура была первопричиной катастрофы.

После этого ему уже несложно было принять правильное решение.