Бледная женская фигура в чаще корней не двигалась. Она просто смотрела. Ждала. Сендрин попыталась проникнуть в ее мысли, но это слишком отвлекало ее от Кваббо.

Сан жестикулировал обеими руками и старался скрыть свою ярость.

— Пойми же, что…

Но Сендрин не хотела продолжать дискуссию. Она решилась на новый удар, на этот раз лишь с единственной целью — лишить Кваббо силы. Он лгал ей, злоупотребил ее доверием. Она больше не колебалась, причинять ли ему боль. Она была теперь… да, кем? Богиней?

Ты сама превращаешься в инструмент Кваббо, остановил ее внутренний голос. И он знает это. Он должен только смотреть, и ты пойдешь точно туда, где он хочет тебя видеть! Воспринимай саму себя как богиню, и ты будешь ею. Тогда не останется пути назад.

Нет! Так просто она не сдастся. Кваббо закричал, когда она начала стирать его прошлое. Она позаботится о том, чтобы он забыл свое собственное Я. Свое происхождение, положение, цель — она сотрет все это у него из памяти и этим лишит его силы и власти.

Она начала с хижин санов, возникших в ее видениях, с холмов и загонов для скота, находящегося недалеко от их поселения. Она разъединила эти картины в его голове, как элементы мозаики.

Кваббо понял, что она замыслила, и она знала, что ему не оставалось ничего другого, как отбиваться.

Он решил действовать так же, как и она, — последовал ее примеру. Это разочаровало ее, но и удивило. И как раз поэтому его атака захватила ее врасплох.

Она увидела перед собой Бремен, вид из окна их мансарды на крышу. Перед ее глазами панорама начала распадаться на фрагменты, превращаться в кристаллы, раскалываться.

Он ворует у меня мое прошлое, — запаниковала она в душе. — Он забирает его у меня!

Она собрала всю свою силу и как лезвие вонзила ее в дух Кваббо. Фрагменты Бремена выстояли, неопределенное воспоминание в ее подсознании снова складывалось в единую картину.

Сан дико закричал, этот визг проник даже через каменные стены транса, в который ввела себя Сендрин. Мудрецы показали ей, как она может использовать свою внутреннюю власть, и эти знания обратились теперь против Кваббо.

Но он не признавал себя побежденным, что бы она ни делала, и постепенно его желание сделать ее Белой богиней становилось неудержимым. Возможно, он осознал, что нельзя было предоставлять ей выбор. А она очень хотела заставить его сожалеть о том, что он ее сюда привел.