– Мне, во всяком случае, о них неизвестно, но мы только-только приступили к клиническим испытаниям. Препарат лишь недавно довели от лабораторного уровня до терапевтического. Уверен, что теперь, в ходе обследования Мэйсфилда и наблюдения за ним, мы увидим радикальные изменения. Я просто горю от нетерпения.

Еще совсем недавно Лорна и сама пребывала бы в радостном возбуждении, предвкушая славу и богатство, которые прольются на нее в результате открытия нового эффективного психотропного препарата, но сейчас все обстоит иначе. И дело не в том, что ее больше не интересует Касдан или что ее вера в химическую природу ментальных дисфункций поколебалась. Причина кроется в странном, необычном происшествии, свидетельницей которого она недавно была. Все равно как узнать, что твой папа настоящий Санта-Клаус. Это слегка печалит, тем более что происходящее каким-то непонятным образом соотносится со всем тем, что творится с Джимми Пазом.

– Лорна?

– Хмм?

– Что-то не так?

– Нет. А что?

– У тебя был такой вид, будто ты где-то в другом месте. Ты продолжаешь медитировать?

– Нет.

В этот момент Лорна ощущает во всем теле прилив слабости, да такой, что ее ведет в сторону и ей даже приходится опереться о стену. На лбу и губе выступает пот.

– Мне нужно встретиться с пациенткой, – говорит она.

– Рад был тебя повидать.

И Лорна торопливо уходит, борясь с дрожью в коленках.

«Что все это значит?» – недоумевает она некоторое время спустя, рассматривая себя в зеркале служебной душевой.

Она бледна и, более того, ощущает слабость и странную хрупкость. Приятное ощущение гибкости, имевшее место утром, исчезло, и ей вспоминается приступ боли, накативший на нее у кухонной раковины. А теперь еще и полуобморочное состояние. Может быть, это следствие долго подавляемого неприятия Хови? Маловероятно. Возвращение синдрома паники, от которого она почти освободилась в последнее время? Возможно. Она садится на пластиковый стул, делает несколько глубоких вдохов-выдохов и щупает лимфатические узлы у себя на шее. Увеличились ли они, стали ли на ощупь резиновыми? Определить не удается. Она умывает лицо и снова накладывает макияж. Что-то определенно не так.

По пути в палату Эммилу она проходит мимо медицинских весов. Раньше Лорна никогда не взвешивалась на людях, но теперь она становится на платформу, перемещает маленький бегунок и выясняет, что похудела на семь фунтов. Попытка убедить себя в том, что это результат упражнений, терпит неудачу: в животе сжимается холодный комок страха. Она вспоминает старое присловье о том, что раком болеют даже параноики, не говоря уж об ипохондриках. Привалившись к стене, Лорна набирает на своем сотовом номер доктора Моны Гринспэн, но, когда слышит ответ секретаря, прерывает связь.