Я видела, как мои отважные юноши и девушки бросали на меня взгляды, полные страха, ожидая чуда, но никакого чуда не происходило. Начиная опасаться, что мой план не задался, я выползла по обвалившемуся туннелю на поверхность, где спряталась и молилась до тех пор, пока не услышала знакомый голос моей пушки. На моих глазах танк содрогнулся и вспыхнул, после того как вольфрамовый бронебойный снаряд ударил в его корму. А потом в дыму появилась сомерсетская легкая пехота, в полной выкладке преодолевшая сорок миль чуть более чем за десять часов.

Правительственные войска оказались зажатыми в руинах, которые сами же и устроили. Танки, неспособные маневрировать, представляли собой легкую мишень, так что наши люди перебили их с помощью ПТУРСов и гранатометов, а потом ринулись в туннели, так что и вражеская пехота оказалась в ловушке. Охотясь за врагами, мы расстреляли в темноте все патроны, но продолжали истреблять их мачете, штыками и лопатами, пока не перебили всех до единого…

Таков был мой маленький Сталинград, мой миниатюрный ketelschlacht. Моя последняя битва. Мы потеряли убитыми девяносто одного человека, двести было ранено, зато павших врагов насчитали пятьсот восемьдесят восемь, хотя полковнику аль-Мувалиду и его личной охране удалось бежать.