— Да, сэр, лорд Каслмэллард говорил мне.
— И я не пожалею жизни, лишь бы найти выход из убийственного лабиринта, в каком нынче блуждаю.
— Прекрасно… это намерение равно и благочестиво и разумно, — со спокойной улыбкой произнес Дейнджерфилд. — А теперь, сэр, разрешите мне сказать слово. Утверждение, что Чарлз Арчер жив, — пустые бредни безумца, и я вам это докажу. По странному совпадению, сэр, я затребовал на прошлой неделе эту вот подборку старых газет, чтобы уточнить дату женитьбы сэра Гарри Уайетта. И прошлой ночью я наткнулся там — на что бы вы думали? Не изволите ли прочесть?
Дейнджерфилд быстро пролистал газеты и остановился на небольшом объявлении, расположенном в конце колонки. Указывая на заметку пальцем, он пододвинул кипу газет Мервину, и тот прочел:
«4 августа, в своей квартире во Флоренции, куда он приехал для поправления здоровья, скончался от продолжительной болезни Чарлз Арчер, эсквайр, тот самый джентльмен, хорошо известный в Ньюмаркете, который три года назад дал исчерпывающие показания против лорда Дьюнорана, убийцы мистера Боклера. Его похороны, прошедшие в узком кругу, были устроены несколькими английскими джентльменами, которые находились в то время во Флоренции».
«4 августа, в своей квартире во Флоренции, куда он приехал для поправления здоровья, скончался от продолжительной болезни Чарлз Арчер, эсквайр, тот самый джентльмен, хорошо известный в Ньюмаркете, который три года назад дал исчерпывающие показания против лорда Дьюнорана, убийцы мистера Боклера. Его похороны, прошедшие в узком кругу, были устроены несколькими английскими джентльменами, которые находились в то время во Флоренции».
Мервин, смертельно бледный, с горящими глазами, приложил ко лбу ладонь, словно пытался заслониться от невыносимо яркого света и сосредоточить внимание на заметке; ни один критик не изучает принадлежащий своему любимому классику спорный пассаж с такой мучительной тщательностью, с какой читал и перечитывал газетные строки Мервин. Содержание заметки не оставляло ни малейшей возможности для обнадеживающего толкования. Оно было слишком ясно и недвусмысленно.
— Быть может, это и верно — в
— Вот как! Мне такого в голову не пришло, — сказал Дейнджерфилд, едва удерживая свое веселье в рамках приличий. — Но мне вполне понятно ваше настроение, мистер Мервин, — продолжал он, внезапно перейдя к почти сердечному тону и манерам. — Вы готовы принять и неправдоподобную теорию, лишь бы она оставляла вам хоть малейшую надежду. Боюсь, однако, теория ваша не имеет иных оснований, кроме продуктов болезненного воображения бедного Айронза. При всем том не исключено, что вам или мне может прийти в голову какое-нибудь не столь фантастическое предположение, — как вы думаете? Но пока что… Вы не объяснили мне, какого дьявола вы решили прибегнуть к содействию Чарлза Арчера. Но об этом мы, надеюсь, сможем поговорить в другой раз. Я только хочу сказать: моим опытом и скромными способностями вы можете располагать в любое время, когда в них возникнет нужда, что же до моих добрых пожеланий — то они всегда с вами.