Как и другие, Могги на первых порах не могла не поддаться чарам дурного глаза М. М., но теперь овладела собой, развернулась кругом и отважно бросила вызов незваной гостье:
— Сами вы наглая тварь; я иду куда мне вздумается и хотела бы посмотреть, кто меня остановит; и первее всего, мэм, я, с вашего позволения, собираюсь сказать госпоже, чтобы она заперла дверь и не пускала на порог вашу распутную шайку, а потом, мэм, куда пожелаю, туда и пойду; вот так-то, мэм, и других услуг от меня не ждите.
Бросив вызывающий взгляд, Могги прищелкнула пальцами, проделала неуклюжее антраша и бешеным галопом припустила вверх по лестнице с криком: «Заприте дверь, мэм… заприте дверь».
Сделавшись еще белее, чем раньше, М. М., как только пришла в себя, скользнула следом за Могги; она походила на воплощение злого духа — возможно, она и была злым духом? — а в глазах ее горел безумный, убийственный огонь — так бывало всегда, стоило ей впасть в ярость.
На угрюмом лице бейлифа вспыхнула циничная улыбка ожидания: он видел, что обе женщины готовы на все, и надеялся стать свидетелем горячей схватки. Но Грязный Дейви вмешался и все испортил; он остановил свою клиентку и стал хрипло нашептывать ей в ухо какие-то увещевания.
— С какой стати я не могу поступать как мне заблагорассудится со своей собственной… хорошие же это законы, черт возьми!
— Я просто предупреждаю вас, мадам: если вы это сделаете, то нам, вероятно, придется вскоре столкнуться с серьезными затруднениями.
— Я ей шею о перила переломаю, — пробормотала М. М.
— А теперь, ваша милость, если желаете, можете передать со мной привет кому-нибудь в городе, потому что дальше я иду туда, — заглядывая в дверь, произнесла Могги с шутливым реверансом, задорно скосив глаза; вид у нее был такой вызывающий и воинственный, что еще немного — и бейлиф, стоявший у дверей, хлопнул бы ее по спине и воскликнул (если бы знал латынь): «Macte virtute puer!»[55]
— Поймайте эту девку. Не смей шевелиться… стой… держите ее! — крикнула М. М. бейлифу.
Тот хмыкнул.
— Вот что, — вмешался Дейви. — Мадам Наттер говорит не всерьез…
И Дейви вновь стал что-то энергично нашептывать на ухо М. М.
И Могги исчезла. Она направилась прямиком в город, к дому своего друга доктора Тула, но того ждали из Дублина только к утру. Тогда она решилась было пойти в казармы, чтобы оттуда послали солдат — если понадобится, с пушкой — отвоевывать Мельницы. Потом она передумала и вспомнила о добром докторе Уолсингеме, но доктор был слишком бесхитростный человек, чтобы совладать с шайкой прожженных негодяев. Генерал Чэттесуорт жил чересчур далеко и тоже не вполне годился, как и полковник Страффорд; а молодые красавчики, «всякие там капитаны, только посмеются надо мной, да и в судебных делах ничего не смыслят». И таким образом она сделала выбор в пользу отца Роуча.