— Сэр, он действительно, как вы сказали, посулил вам гонорар в пять… э? — спросил Тул, не сумевший сдержать любопытства с некоторой примесью раздражения.

— Пять сотен гиней… ха-ха-ха! Ей-богу, сэр, ну и потеха.

— Щедрое вознаграждение, и предложенное радетелем об общественном благе. За это все мы у него в долгу! И у вас, сэр, также. Мне говорили, сэр, что он рано ложится. Сегодня вы с ним уже не увидитесь. Но если он что-нибудь обещал, считайте, что это уже выполнено; на его честь можно смело положиться.

— Завтра в девять утра, доктор Диллон, вы можете застать мистера Дейнджерфилда за письмами и бумагами в гостиной, где он завтракает, — добавил Тул; он опасался, что после сегодняшнего успеха этот сомнительной репутации дикарь сделается светилом медицины, а потому обходился с ним более уважительно, чем раньше, хотя и был болезненно задет чудовищным размером его гонорара.

— Быстрый расчет, знаете ли… — сказал Диллон, опуская крышку футляра с инструментами. — Хотя, может быть, и лучше, как вы говорите, повидать его завтра; богачи часто бывают раздражительны… ха-ха! На два слова, доктор Тул. — И он поманил коллегу за ближайший к двери угол; там он стал говорить что-то ему на ухо, сопровождая шепот неловкими смешками, и Тул, очень красный и мрачный, с явным недоверием ссудил ему две гинеи. — Вот что еще… пусть не дают ему много бульона… куриный бульон слишком крепкий… пожалуйста, мисс, разбавьте его водой… и смотрите, сегодня ничего больше не давайте… только полрюмки кларета, если доктор Тул не распорядится иначе.

Доктор Диллон попрощался, и огненные скакуны, пожирая звонкими копытами дорогу, повлекли его к Дублину, где он мысленно посвятил две гинеи Тула языческим божествам, которым приносились этой ночью жертвы в старом Сент-Колумбкилле.

— Лучше сразу оформим ваше заявление как показания под присягой, — сказал Лоу, устраиваясь за письменным столом у постели.

Он взял перо и бросил взгляд на суровые, осунувшиеся черты воскресшего доктора, который был вызван из «пещер мертвых и врат мрака»^{207}, дабы открыть страшную тайну и хладным перстом указать на неведомого убийцу.

— Рассказывайте как можно короче, сэр, и не торопитесь, — произнес Тул, держа руку на запястье больного.

Стерк смотрел подавленно и испуганно, словно приговоренный в руках палача.

— Это проклятый негодяй… Чарлз Арчер… запишите… это был подлый удар… сэр, я убит… наверное.

Затем наступила пауза.

— Дайте мне ложку вина… я возвращался из города в сумерках… сегодня вечером.

— Нет, сэр, вы уже некоторое время лежите здесь без сознания.