— Да, Земля маленькая, а богов на ней много, и все хотят быть главными, — вздохнула Wilkes. И добавила, перековеркав пословицу: — Паны дерутся, а у хлопцев чубы трещат.

— Кроме того, — продолжил Антон, — есть те, что используют человека дистанционно. Этих распознать сложнее всего — пока не произошло включение, человек ничем себя не выдаёт, а потом полностью теряет контроль над своими действиями. И после обратного отключения, как правило, ничего не помнит. В этом весь и ужас. Мы ничем не отличаемся от героев фильма «Матрица»: так включить, использовать как живое орудие, можно любого. Единственный способ избежать возможного включения — это взять над телом и сознанием полный контроль.

— Всё, хватит! — не выдержала Татьяна. — Ты меня уже напугал. Про такие включения я и сама знаю, насмотрелась. Не хочу больше.

— Как скажешь, — тут же согласился Антон. — Моё дело предупредить.

— Спасибо, — серьёзно сказала она. — Но хватит.

Несколько дней Чёрный провёл, штудируя Татьянину подборку книг и исторических материалов и, время от времени, сверяясь с информацией из Сети. Он получил полное генеалогическое древо рода Брюсов, списки их владений поимённо и по временам, коллекцию гербов и девизов. Занял своё место в ней и первоначальный герб рода Брюсов, в котором над колючим цветком чертополоха расположились пара трилистников и какой-то пятилучевой лист, какой именно, он не определил. Это была самая первая версия герба, которая сохранилась только в архивах. Яков Брюс разработал себе личный герб, но девиз на нём остался тем же, что и у Роберта Брюса Первого: Fuimus — «Мы были».

В Москве к концу февраля, наконец, потеплело. Ещё не пахло весной, но уже можно было начинать её ожидать. Страна переживала очередную серию общенародного запоя — после Дня Мужчин готовилась к Дню Женщин, и неважно, как эти народные праздники официально именовал календарь. В этот вечер Night пришла домой довольно рано. Она решила воспользоваться этим по полной — насладиться спокойным вечером в собственном доме, вволю посибаритствовать, никуда не спеша и не падая с ног после трудного дня. Таня отмокла в ванне с ароматными травами, намазала на себя дорогущую витаминную, антиоксидантную и прочую волшебную забугорную косметику, берегущую её кожу и волосы, смешала уже третий безалкогольный коктейль и теперь безмятежно раскинулась в мягком кресле, следя за перипетиями лёгкого вечернего сериала. Она отдыхала.

Внезапно с улицы ворвался тарахтящий звук мотора. Он приближался, мешая слушать разговоры героев фильма. «Для машины необычно… Это же вертолёт!» — сообразила Night и выругалась от души: «Вот уроды новорусские! Над Москвой полёты запрещены, а этим ничто не указ». Грохот накатывался волной, смотреть кино не было уже никакой возможности, удовольствие было непоправимо испорчено. Татьяна скривилась и потянулась за пультом — выключить телевизор. Вертолёт грохотал, казалось, прямо над головой, слышно было даже посвистывание винтов, как вдруг звук перешёл в слабеющий, понижающийся в тональности вой, потом остался лишь свист, и он тоже затих. Таня недоуменно пожала плечами и опять уставилась на экран.