— Мне пора, — сказал Уайт, взглянув на часы. — Я пришлю кого-нибудь подежурить тут.

Штефан вернулся домой с наступлением темноты. Он так и не поехал к Дорну, а еще несколько часов пробыл у Ребекки и покинул больницу лишь после того, как Ребекка в буквальном смысле слова вытолкала его из своей палаты. Человек, которого Уайт обещал прислать для обеспечения безопасности Ребекки, так и не появился.

Штефан припарковал БМВ перед домом, доехал на лифте до своего этажа и, подойдя к двери квартиры, мысленно поймал себя на том, что целую секунду медлил, прежде чем вставить ключ в замок и открыть дверь.

Внутри было тихо. В жилой комнате на телефоне пульсировал красный огонек автоответчика, на котором, по-видимому, опять накопилось с десяток записей. В комнате обычно царил полумрак, но теперь там было не так темно, как всегда.

Штефан закрыл за собой дверь, положил ключ в карман и, сделав шаг, остановился. По старой привычке он не стал включать свет в коридоре: до жилой комнаты всего несколько шагов, которые вполне можно было пройти и в темноте. Однако в квартире… что-то изменилось: не только полумрак комнаты, нарушаемый жутковатым пульсирующим светом огонька автоответчика, показался ему не таким плотным, как обычно, но и в столь привычную для него тишину вкрались какие-то звуки. Он слышал их, но не по отдельности, а через секунду они были заглушены одним-единственным звуком — вибрирующим гудением холодильника в кухне. Прислушавшись, еще через секунду Штефан различил равномерное, монотонное тиканье — этот звук, по-видимому, доносился от стоявшего на тумбочке старенького механического будильника. А еще он услышал урчание воды в трубах центрального отопления и с десяток других звуков, на которые раньше обычно не обращал внимания. Сейчас же он слышал все это настолько отчетливо, как будто чувствительность его органов слуха возросла в десятки раз.

А еще он заметил кое-что такое, что по-настоящему встревожило Штефана. В его отсутствие здесь кто-то был. Кто-то чужой. Был, но уже ушел. Однако Штефан чувствовал его запах. Этот кто-то был здесь и оставил после себя следы — такие отчетливые, как будто он плеснул яркой краской на стену. Кто-то чужой. И враждебный.

Штефану вдруг пришло в голову, что эти мысли — просто какая-то чушь. Однако в них явно не было ничего комического. Скорее, наоборот. Штефану стало страшно. Он со всей отчетливостью ощущал, что здесь действительно кто-то был — некий незваный гость, явившийся сюда отнюдь не с добрыми намерениями. И теперь, когда Штефан осознал, что здесь был чужой человек, в его сознании появлялось все больше и больше информации о нем. Это была девушка. Соня. Он чувствовал, что именно она была здесь и оставила после себя следы.