Штефан обыскал и второй труп, но это тоже мало что дало. Хотя в карманах у этого человека было больше предметов, чем у предыдущего, в них лежал в основном всякий хлам, не дававший даже и намека на то, кем мог быть его хозяин.

Что же произошло с Ребеккой и ребенком? По крайней мере, они, скорее всего, были еще живы. В комнате пахло смертью, но Штефан почему-то теперь мог различать отдельные запахи смерти. Запахи смерти в этой комнате принадлежали Дануте и двоим убитым мужчинам. Штефан уже давно перестал ломать голову над тем, откуда и каким образом у него появилась способность различать неразличимое. Сейчас он просто отчетливо осознавал, что наверняка почувствовал бы, если бы в этой комнате убили кого-то еще, и был доволен уже тем, что знает это наверняка. Его главной задачей теперь было разыскать Бекки и ребенка. Он не имел ни малейшего представления, как он это сделает, и просто полагался на открывшиеся в нем сверхчеловеческие способности. А что ему еще оставалось делать?

Не рассчитывая особо на успех, а лишь для того, чтобы потом можно было сказать себе, что он, по крайней мере, попытался это сделать, Штефан подошел к телефону и поднял трубку. Телефон не работал, как, наверное, и все остальные телефоны в этой части здания. Этого и следовало ожидать.

Когда Штефан вышел из комнаты, он заметил огромное количество маленьких и неровных следов, ведущих от лужи крови, растекшейся из-под неподвижного тела Дануты, в соседнюю комнату и затем направо по коридору. Они были наполовину затертыми, и Штефан, будучи не ахти каким следопытом, не мог определить, кому они принадлежат. Однако это были явно следы не человека, а какого-то зверя.

Глубоко в его сознании — хотя и вовсе не так глубоко, как ему хотелось бы, — забрезжило понимание того, какому существу принадлежат эти следы, но Штефан в этот момент был просто не в состоянии думать об этом. Он быстро вышел в коридор и свернул направо.

Перед лифтами стояла молодая женщина в униформе медсестры. Она, по всей видимости, еще не догадалась, в чем смысл наклеенного на двери лифтов пластыря, а потому посмотрела на Штефана одновременно и рассерженно, и растерянно. Выражение ее лица мгновенно изменилось, когда она услышала звук открываемой двери и увидела выходившего через эту дверь Штефана.

— Что… — начала она испуганно.

— Уходите отсюда! — перебил ее Штефан. — Быстро! И вызовите полицию! Здесь произошло убийство!

Медсестра еще секунду изумленно смотрела на Штефана, широко раскрыв глаза. Справившись с растерянностью, она не стала истерически кричать и не побежала прочь сломя голову, а, наоборот, отреагировала с поразительным хладнокровием: быстро развернувшись, она стремительно, но без паники направилась в свое отделение.