Так оно и было. Три четверти города, как и всей округи, принадлежали Ордену, а с остальных взять было нечего. Вообще ничего! И вся работа Инквизиции как-то сама собой застопорилась.

— В Сарагосу на повышение хочешь? Там еще есть в чем поковыряться…

Брат Агостино вздрогнул.

— А… кто? Почему? Почему именно я?

Человек Ордена отыскал взглядом кресло и тут же вольготно в нем раскинулся.

— Ты ведь Томазо Хирона знаешь?

Брат Агостино замер.

— Д-да…

— А показания на него дать не хочешь?

Монах смотрел на него так внимательно, так испытующе, что внутри у брата Агостино все оборвалось.

— Н-нет…

— А, я понял! — рассмеялся монах. — Ты, наверное, хочешь обратно в отсекающие!

Агостино открыл рот да так и застыл, а монах, передразнивая манеру сборщиков подаяния, гнусаво запричитал:

— Пода-айте на храм Пресвятой Девы Арагонской…

По спине брата Агостино промчалась ледяная волна. Он и не подозревал, что хоть кто-то знает о том, кем он был в прошлом.

— Я могу это устроить, — пообещал монах.

— Нет! — замотал головой Комиссар. — Брат Томазо — прекрасный человек и верный слуга Церкви и Папы!

И тогда смех прекратился, глаза гостя полыхнули тигриной яростью.

— Ты не понял, Комиссар. Твой Томазо уже обвинен. И ссылка в картезианский монастырь — самое сладкое, что его ждет.

С плеч Агостино словно свалилась гора.