Говорят все и везде, кто-то спокойно и серьезно, другие – громко, энергично жестикулируя. Из обрывков разговоров, которые улавливает Кертис, пока он и Желтый Бок идут по лугу, мальчик делает вывод, что все эти люди – фанаты НЛО. Съезжаются они сюда дважды в год, на даты знаменитых появлений летающих тарелок, но нынешнее сборище связано с новым и недавним событием, которое взволновало их до глубины души.

Стоянки организованы в виде спиц, ступица которых – круг голой земли диаметром в двенадцать футов. В нем – черная, спекшаяся земля, на которой нет ни цветка, ни травинки. Должно быть, не растет ничего живого, совсем как на соляном озере.

Высокий, крупный мужчина лет шестидесяти стоит в центре круга голой земли. В бушменских сапогах, белых носках, шортах цвета хаки, из-под которых видны колени, круглые и волосатые, будто кокосовые орехи, и в рубашке того же цвета, с короткими рукавами и эполетами, выглядит он так, словно отправляется в африканскую экспедицию, на поиски легендарного кладбища слонов.

Восемнадцать или двадцать человек собрались вокруг мужчины. Ни один не решается ступить в мертвую зону, предпочитая оставаться на траве.

Когда Кертис присоединяется к группе, один из только что подошедших объясняет другому: «Этот старик – сам Ниари. Он побывал наверху».

Мистер Ниари рассказывает о Кларе, первой корове в космосе.

– Она была хорошей коровой, старушка Клара. Давала ведро молока с низким содержанием жира и не доставляла никаких неприятностей.

Корова как источник неприятностей – для Кертиса это в диковинку, но он не решается спросить, какие неприятности могут доставить коровы, если они не столь любезны, как Клара. Мать всегда говорила ему, что он не узнает ничего нового, если не научится слушать, так что Кертис слушать умеет и любит.

– Коровы голштинской породы обычно глупы, – говорит Ниари. – Это мое мнение. Некоторые будут утверждать, что голштинки такие же умные, как джерсейки или херефорды. Откровенно говоря, тот, кто высказывает подобную точку зрения, просто не знает своих коров.

– Олдернейки и галловейки – очень умные животные, – замечает кто-то из стоящих на границе мертвой зоны.

– Мы можем стоять здесь весь день, споря о том, коровы какой породы самые умные, – говорит мистер Ниари, – и не приблизимся к Небесам. Так или иначе, мою Клару типичной голштинкой считать нельзя, в том смысле, что она была умной. Не такой умной, как вы и я, возможно, даже не такой, как эта собака, – он указывает на Желтого Бока, – но одной из тех, кто утром ведет остальных из коровника на пастбище, а вечером – обратно.