Но у нее нет ни грана сочувствия к злобному чудовищу, чье зловоние забивает все остальные запахи. Кто-то из живущих в этом доме на колесах – серный вулкан подавляемой ярости, дымящаяся клоака ненависти, такой густой и черной, что даже в отсутствие этого чудовища оставленные им следы обжигают чувствительный нос собаки, словно токсичные пары. Если смерть действительно ходит по этому миру в человеческом обличье, в черном одеянии с капюшоном и косой в руке или без оных, ее феромоны не могут быть отвратительнее. Собака чихает, чтобы очистить ноздри от мерзкого запаха, негромко рычит и отходит от двери.

Желтый Бок чихает еще дважды, обегая огромный дом на колесах спереди, где, следуя команде Кертиса, смотрит на панорамное ветровое стекло и видит, а вместе с ней и он, не гоблина, не призрака, а миловидную девочку девяти или десяти лет. Девочка эта стоит позади кресла водителя, опершись на спинку, наклонившись вперед, смотрит на озеро и быстро темнеющее небо, должно быть пытаясь понять, когда засверкают молнии, загрохочет гром и польется дождь.

Именно ее горькое отчаяние и кислый запах давно сдерживаемого страха стали одной из причин, побудившей ставшую ему сестрой обследовать этот зловещий дом на колесах.

Конечно же, девочка – не источник зловония, по которому собака определяет сгнившую душу. Она слишком молода, чтобы позволить червям полностью сожрать свою душу.

Не может она быть и чудовищем, чье сердце полно ярости, у которого вместо крови по жилам течет ненависть.

Она замечает ставшую ему сестрой и смотрит вниз. Собака высоко задирает голову, иначе с двух футов, отделяющих ее от земли, девочки ей не увидеть. Кертис, невидимый девочке, по-прежнему находящийся во «Флитвуде», незримо присутствует у панорамного ветрового стекла.

Виляющий хвост собаки без слов поясняет оценку, которую она дает незнакомке.

Девочка светится изнутри.

В доме на колесах, судя по всему, ее доме, она чувствует себя потерянной. Более того, она больше похожа на призрак, чем на девочку из плоти и крови, словно панорамное ветровое стекло разделяет землю живых и царство мертвых.

Светящаяся девочка отворачивается и уходит в глубь дома на колесах, растворяясь в царящем там мраке.

Глава 64

Глава 64

Природа практически полностью вернула себе землю, когда-то вовлеченную в сельскохозяйственный оборот на ферме Тилроу. Олени бегали там, где когда-то паслись лошади. На полях правили бал сорняки.

Время, погода и нерадивость хозяев превратили когда-то, несомненно, красивый викторианский дом в готический.

Обитала в доме отвратительная Жаба. Со сладким голосом юного принца, этот урод выглядел как источник бородавок, а то и чего-нибудь похуже.