— А что будет, когда он вырастет?

Старик откинулся на спинку стула и сплел пальцы на затылке.

— Вы подарите ему отличную подружку или жену, работу по его вкусу и сверкающий красный «феррари». — Он улыбнулся собственной шутке и поглядел в небо на пролетающий над ними самолет. — Позже можно подарить ему пару детишек, если он их захочет, или большой дом с видом на океан… В общем, что-нибудь по его вкусу. Все в твоей власти. Дай ему, что он захочет. Ты ведь будешь там хозяином, это будет твой мир.

— В чем же тут подвох?

Патнем отвечал без колебаний:

— В том, что ты всегда будешь знать. Вы с Изабеллой всегда будете знать, где вы находитесь, как это место называется и как вы в него попали. Каким бы прекрасным ни стал ваш мир, вы всегда будете знать, что на самом деле его не существует.

— Ха! — не сдержав раздражения, крякнул из «бебий баскета» Броксимон.

По улице проехала машина с опущенными стеклами. Из ее окон грохотала старая песня «Эй-си/Ди-си».

Сидя на скамейке в двадцати футах от них, Лени услышала песню и слегка улыбнулась. Ей вспомнились прежние деньки и то, как она совсем недавно перешла «Шоссе в ад» в своем собственном мире.

Изабелла тоже слышала музыку, но отреагировала на нее совершенно иначе. В миг, когда машина проезжала мимо, она как раз смотрела на Броксимона в рюкзаке. И спросила себя: когда же я в последний раз слышала «Эй-си/Ди-си»? Когда мы с Саймоном ели пиццу и я рассказывала ему о своем прошлом, потому что он приставал с расспросами. Она рассказала ему немного о своем детстве. О Брогсме, своем воображаемом друге. О том, как он повсюду ходил вместе с ней, потому что Изабелла многого боялась. Ее Брогсма был наполовину взрослым, наполовину ребенком одного с ней возраста. Вот потому-то он всегда знал, что делать, ведь в нем соединились лучшие черты взрослого и ребенка. Он давал ей самые лучшие советы. С ним было веселее, чем с другими. И никто, кроме самой Изабеллы, не мог его видеть, поэтому он всегда был на ее стороне, когда она в нем нуждалась. Он приходил, когда она нуждалась в утешении, и ободрял ее, когда ей было страшно.

Брогсма.

Броксимон.

— О господи боже мой! Он имя перепутал! Он подумал, что его звали Броксимон. Как это ужасно мило.

Патнем посмотрел на нее после этого неожиданного всплеска эмоций и подумал: о чем это она? Но она продолжала смотреть на Броксимона, ничего больше не говоря, и он вернулся к разговору с Этрихом.

Изабелла всегда знала, что небезразлична Саймону Хейдену, но никогда раньше не понимала, до какой степени. Теперь она осознала, что Саймон забрал воспоминания о ее детских рассказах с собой в Смерть, и одним из обитателей его мира снов стал ее Брогсма.