Удовлетворенный увиденным, он поднял глаза на Якоба. Тот вошел, сложил папки поверх сундука, вышел и снова встал у двери.

Аль-Калли полез в нагрудный карман пиджака, достал оттуда тонкий конверт из бумаги цвета слоновой кости.

— Не хочу, чтобы вы сочли меня неблагодарным, — сказал он, протягивая конверт Бет. Потом развернулся на каблуках безупречно начищенных туфель, кивнул потерявшей дар речи миссис Кейбот и вышел, оставив за собой слабый аромат дорогой туалетной воды.

Бет была потрясена до глубины души, миссис Кейбот тоже никак не могла оправиться. Но вот Элвис пожал плечами и сказал:

— Но ведь у нас есть копии всех материалов.

«Что правда, то правда, — думала Бет. — Но что от этого толку без самой книги?» Все равно что выразительный и подробный пересказ фильма, которого никто не видел; или блестящая статья о картине, которая нигде не выставлялась; пересказ текста, который никто никогда не мог прочесть. Даже хуже. Ибо без источника или аутентичного артефакта, на который ты будешь бесконечно ссылаться, все это обретет характер фантастических измышлений. И ни одно слово никто не станет воспринимать всерьез.

Она вертела конверт в руке. И вдруг, к своему удивлению, заметила на нем красную восковую печать с инициалами «МАК». Бет никогда прежде не видела ничего подобного, разве что в кино, где люди, подобные Томасу Мору, получали послания от архиепископа Кентерберийского. Бет сорвала печать и достала два чека — первый, на миллион долларов, являлся пожертвованием отделу реставрации Центра Гетти. Она молча протянула его миссис Кейбот. А со вторым чеком просто не знала, что и делать. Он был выписан на ее имя, и в нем значилась сумма в сто тысяч долларов. Элвис вытянул шею, заглянул ей через плечо и тихонько присвистнул.

— Вау! — воскликнул он. — Сдается мне, сюда включена и премия помощнику, верно?

Бет хотела сказать, что никак не может принять такого дара. Но поздно, аль-Калли уже ушел. Подошла миссис Кейбот, она показала чек ей.

— Ну что, порвать его, что ли? — хмурясь, спросила Бет.

— Это банковский чек, — сказала миссис Кейбот. — Порвать его — это все равно что порвать деньги.

— И что прикажете с ним делать?

Миссис Кейбот тоже пребывала в смятении. Она уже перебрала в уме все этические стандарты поведения в подобных случаях, но никак не могла сообразить, какой из них нарушался. Аль-Калли не вынуждал Бет лгать; он не подвергал сомнению ее результаты. Он не просил ее умалчивать о сомнительности происхождения или объявлять артефакт работой старого мастера, прежде приписываемой творцу более низкого ранга. Да он просто изъял этот артефакт, вернул себе свою собственность, сняв таким образом все вопросы и сомнения. Так что чек никак нельзя назвать подкупом — это дар. Но в Музее Гетти придерживались политики ясности и прозрачности, требующей от сотрудников незамедлительно сообщать обо всем, что тем или иным образом могло вызвать конфликт интересов. И хотя бы только на этом основании о получении чека следовало доложить, получить добро и лишь затем оприходовать его.