— За этим ты и заходила в лавку, когда я ждал в машине с козами?

— Да.

Я подняла морковку в воздух. Коза натянула веревку, тянясь к морковке. Я поднесла к ее морде зеленый хвост. Коза заблеяла и потянулась ко мне, завиляв коротким хвостом. Счастливая коза.

Я отдала серебряную чашу Ларри.

— Поставь на землю под горлом. Когда покажется кровь, собери ее сколько сможешь.

Мачете я держала за спиной в правой руке, морковку в левой. И чувствовала себя, как детский дантист. Нет, у меня за спиной ничего нет. Ты не обращай внимания на эту большую иглу. Да, только эта игла навсегда.

Коза захватила почти всю ботву, и я ждала, пока она отправит ее в пасть. Ларри присел рядом с ней, поставив чашу на землю. Я выдала козе морковку. Она ощутила вкус, и я потянула морковку на себя, чтобы коза вытянула шею подальше, пытаясь забрать побольше этой вкусности.

Я приложила мачете к шерстистому горлу, не перерезая, слегка. Шея задрожала под лезвием, вытянутая к морковке. Я полоснула.

Лезвие было острым, а у меня был опыт. Не раздалось ни звука — только расширенные удивленные глаза и хлынувшая из шеи кровь.

Ларри подхватил чашу, подставив ее под рану. Кровь плеснула по его рукам на синюю футболку. Коза рухнула на колени. Кровь заполняла чашу, темная и блестящая, больше черная, чем красная.

— В крови кусочки морковки, — сказал Ларри.

— Это ничего, — сказала я. — Морковь инертна.

Голова козы медленно опустилась на землю. Чаша стояла под горлом, наполняясь кровью. Почти совершенное заклание. С козами бывает очень трудно, но иногда, как сегодня, получается просто. Конечно, еще не конец работы.

Я приложила окровавленный нож к левой руке и взрезала кожу. Боль резанула сразу и резко. Держа порез над чашей, я стала смешивать свою кровь с козьей.

— Дай мне правую руку, — сказала я.

Ларри не стал спорить, а просто протянул руку. Я ему говорила, как это будет, но все равно этот жест был полон доверия. На обращенном ко мне лице Ларри не было и тени страха. Молодец.

Я взрезала ему руку. Он вздрогнул, но не отдернул ее.

— Пусть капает в чашу.

Он вытянул руку над чашей. Я протянула ему левую руку, он мне — правую. Сцепив пальцы, мы сложили раны вместе над чашей, смешивая кровь. Ларри держал один край чаши, я — другой. Кровь текла по рукам и капала с локтей в чашу и на окровавленную обнаженную сталь.

Мы стояли, сцепив руки, держа чашу. Я медленно отодвинула свою руку от руки Ларри, потом взяла у него чашу. Он повторял мои движения, как всегда. Мог бы уже делать это с закрытыми глазами.