Я не стала ни колебаться, ни спорить.

Крест засиял шаром такого яркого света, что больно было смотреть. Я прищурилась и отвернулась, и мне в глаза ударил свет от ожившего креста Ларри.

Жан-Клод припал к земле рядом со мной, закрывая руками лицо. Серефина взвизгнула и хлопнулась на пол. Она могла выстоять против распятия, но не могла применять перед ним свои приемы и свалилась кучей шелковых юбок. Прочие вампы закрыли лица и зашипели.

Магнус встал с подушек и направился к нам осторожными шагами. Джейсон встал перед Жан-Клодом и двинулся, чтобы встать передо мной. Янтарные глаза покосились на меня. Зверь Джейсона таращился на меня из-за пламени крестов и не боялся. На миг я порадовалась, что прихватила серебряные пули.

— Нет, Магнус, не ты, — сказала Серефина.

Магнус остановился, глядя на Джейсона. Из горла Джейсона донеслось еле слышное рычание.

— Я могу с ним справиться, — сказал Магнус.

В подвале открылась дверь. Что-то поднималось к нам по ступеням, что-то тяжелое. Ступени протестующе скрипели. Из темноты появилась рука, в которой поместилась бы моя голова. Ногти были грязные и длинные, почти как когти. Драная одежда держалась на широких квадратных плечах. Эта тварь была не меньше десяти футов высотой. Ей пришлось наклониться и повернуться боком, чтобы пройти в дверь, а когда она выпрямилась, голова задевала потолок, и трудно было бы соврать себе, что перед тобой человек.

На огромной голове не было кожи. Сырое мясо — как открытая рана. Пульсировали вены, по которым струилась кровь, но голова не кровоточила. Тварь открыла пасть, полную желтых сломанных зубов, и проговорила:

— Я здесь.

Услышать слова из такой пасти, с такого лица — это был шок. Голос был как со дна колодца — глубокий, глухой и далекий.

Вдруг зал показался тесным. Разбитый Череп и Кровавые Кости мог всего лишь протянуть руку, и он бы меня коснулся. Плохо. Джейсон шагнул назад к нам. Магнус отодвинулся к Серефине. Он глядел на чудовище вытаращенными глазами, как все мы. Никогда раньше не видел его во плоти?

— Подойди, — велела Серефина. Она вытянула руку в сторону чудовища, и оно подошло к ней с неожиданной грацией. В его походке была текучесть, которая никак ему не подходила. Ничто столь огромное и уродливое не может двигаться как ртуть, но так это было. В этом движении я увидела Магнуса и Дорри. Монстр двигался так, будто был красив.

Серефина взяла перчатками эту огромную грязную лапу. Отодвинула рваный рукав, обнажив толстое мускулистое запястье.

— Остановите ее, ma petite.

— Что? — Я посмотрела на Жан-Клода, который все так же корчился под светом крестов.