— Я тебя сейчас положу в гроб и закрою крышку, пока Серефина не проснется.

— Нет, — сказала я.

Магнус сжал мою руку, будто нащупывая пальцами кость. Если он ее даже не сломает, синяк будет огромный. Я не вскрикнула, но это было трудно.

— Я могу тебе сделать так больно, Анита, как ты даже и не подозреваешь. Марш в гроб.

— Все, что ты можешь сделать, пугает меня меньше, чем этот гроб.

Это значило, что если он не собирается в самом деле меня убить, то нож больше не действует. Я повернула голову к лезвию. Ему пришлось отодвинуть нож, пока я сама на него не напоролась.

Я глядела на него с расстояния в фут и вдруг заметила в его глазах то, чего там раньше не видела. Он боялся.

— Кровавые Кости погиб, потому что ты поделился с ним смертностью. И раньше тебя было труднее убить, Магнус? Тебе сейчас неоткуда черпать бессмертие, да?

— Слишком ты умная, чтобы долго прожить, — тихо сказал он.

Я улыбнулась.

— Смертен, как и мы, грешные. Бедная деточка.

Он улыбнулся — мельком оскалил зубы.

— Я все равно могу выдержать больше травм, чем ты можешь мне причинить.

— Если бы ты в это верил, ты бы не пытался засунуть меня в гроб.

Рука его дернулась почти с вампирской быстротой. Он задел мою руку, и я не сразу сообразила, что он меня порезал. Из пореза выступила кровь и потекла по руке. Магнус перехватил мою руку за запястье раньше, чем я смогла воспользоваться неудачной хваткой.

Я поглядела на ползущую к локтю кровь. Порез небольшой, даже шрама не останется, впрочем, у меня на левой руке разве разберешь?

— Ты не мог мне правую руку порезать? У меня на ней шрамов куда как меньше.

Он сделал еще одно неуловимое движение и прорезал мне руку от плеча почти до локтя.

— Всегда рад выполнить желание дамы.

Этот порез болел и был глубже первого. А все мой длинный язык. Кровь текла тонкой алой струйкой. Кровь на левой руке собралась на локте в каплю и тихо плеснула, упав на щеку Элли. Потекла по коже, ко рту. Мурашки магии побежали у меня по позвоночнику. Я задержала дыхание. Я ощущала его — ощущала тело у своих ног.