Мне не приходится переспрашивать — кто.

— Не знаю, — отвечаю я.

Я не останавливаюсь, пока не отвязываю веревки от самого стула. Я беру их, иду к распростертому на земле Либрариусу и принимаюсь за работу: связываю ему запястья за спиной, еще одной веревкой крепко прикручиваю руки к туловищу, а третью — обматываю вокруг щиколоток. Оторвав кусок от рукава его рубашки, делаю из ткани кляп и затыкаю ему рот, а последний кусок веревки использую, чтобы этот кляп закрепить.

— Думаешь, это его удержит? — спрашивает Джексон.

Я пожимаю плечами:

— У тебя есть идея получше? Кажется, чтобы сотворить что-нибудь волшебное, ему нужно шевелить руками и говорить.

— Но ты ведь сказала, что он бог.

— Нет, я сказала, что он могущественный дух — действительно что-то вроде бога, но я употребила это слово лишь для того, чтобы стал ясен масштаб.

— Но ведь даже могущественный дух…

— Да знаю, знаю, — отвечаю я ему. — Он для нас недосягаем. Но пока мы не можем придумать для него ничего понадежнее, пусть полежит так.

— Бросьте его в озеро, — подает голос Саския.

Я смотрю на нее. Кажется, она уже здесь, пришла в норму, но, видно, у нее в голове помутилось, раз она сделалась такой кровожадной. Может быть, она просто слишком много времени провела у меня в голове.

— Он еще может нам понадобиться, — говорю я.

— Зачем? В нем причина всех наших неприятностей.

Я качаю головой:

— Не думаю, что он все это спланировал. Он только воспользовался тем, что вирус все здесь покорежил.

— Ты так и не объяснила, зачем он может нам понадобиться.

Прежде чем я успеваю обдумать ответ и тем более произнести его, мы слышим какой-то отдаленный шум. На гром это не похоже, скорее, так лед на озере ломается. Джексон возбужденно мотает головой.

— Что это? — тревожно спрашивает он.

Не понимаю, почему они думают, что я знаю ответы на все вопросы.