Затем он поднялся на ноги, глубоко вздохнул несколько раз и сказал еще раз:
— Я никто!
Так и есть.
Он не мог понять, когда это произошло, но он чувствовал ее отсутствие. Майи в нем больше не было. Она ушла от него.
Андерс сел за стол, положив голову на руки. Сесилия сказала сущую правду, просто он об этом уже забыл. Майя действительно была ужасным ребенком. Часто ему хотелось, чтобы они тогда вовремя спохватились и не стали ее заводить. Несколько раз он говорил это вслух. Иногда он хотел, чтобы она пропала, испарилась и они вместо нее завели бы собаку.
Она плакала, и кричала, и пиналась, и ломала вещи. Она не признавала никаких ограничений. Они не давали смотреть ей детские программы по телевизору после того, как она бросила вазу в экран только потому, что герой мультфильма сказал что — то, что ей не понравилось. Сколько раз они сами убирали бусины после того, как она поиграла с ними? Сколько раз они увещевали и успокаивали ее после того, как она, без всякого повода, бросалась в драку.
Да, так и было. Они жили как на вулкане, они следили за каждым своим шагом, чтобы не вызвать ее гнев. Они даже водили ее к врачу, и врач прописал ей легкое успокоительное средство, но оно не помогло.
Единственное, на что они надеялись, — что она подрастет и изменится.
Свое чувство вины Андерс и пытался залить вином. Все произошло, потому что он этого хотел. Он надеялся, что ее не станет, — и ее не стало.
Все родители, если что — то случается с их детьми, винят себя во всех смертных грехах, говорил семейный психотерапевт, к которому его затащила Сесилия.
Да, это верно. Но на самом деле родители вовсе не виноваты, если их ребенок попал под машину, заболел раком или потерялся в лесу.
А Майя просто перестала существовать, как будто ее никогда и не было. Так получилось потому, что Андерс хотел, чтобы она исчезла. Он уничтожил собственного ребенка.
Когда Сесилия ушла от него, он пил и думал о том, что Майя была самым прекрасным ребенком на свете. Он никогда не думал о ней плохо и потому не понимал, как она могла пропасть. Он любил свою дочь больше всего на свете.
Так он считал.