Теперь Андерс больше не слышал голосов Симона и Анны — Греты. Он смотрел на красный комбинезон Майи. Больше жить было не для чего. Все закончилось.

Зачем мне жить?

Их голоса звучали где — то на заднем фоне, будто доносились из телевизора, а он пытался найти хоть какую — то причину, по которой ему по — прежнему стоило оставаться в живых. Никакой причины. У человека всегда есть несколько возможных путей, несколько дорог в жизни. Свои дороги он прошел до конца. Теперь он точно знал, что до конца.

Оставался лишь страх перед болью.

Андерс даже не заметил, что Симон и Анна — Грета замолчали.

Наверное, лучше утопиться. Вешаться — больно, спиваться — долго. И противно.

Представив себе на мгновение собственную смерть, он почувствовал облегчение. Смерть — она как новое пристанище, в котором, возможно, будут и радость, и счастье. Это место, которое идеально для него подходит.

Все возможно.

Да, все возможно.

Андерс знал, что Анна — Грета не любит выбрасывать ненужные вещи. Наверное, где — то тут, у нее в кладовке, лежит старое охотничье ружье.

Андерс мысленно кивнул. Огнестрельное оружие — очень хорошо. Это быстро, надежно.

Пусть так и будет.

Когда решение было принято, Андерс наконец — то заметил, что на кухне наступила тишина. Он испугался — не сказал ли он чего лишнего вслух — и, повернувшись к Симону и Анне — Грете, постарался равнодушно улыбнуться.

— Да, — закивал он, — тут есть над чем подумать.

Анна — Грета смотрела на него, и Андерс снова задумчиво кивнул ей, как будто он на самом деле что — то обдумывал.

— Андерс, — сказал Симон, — ты не можешь там жить. Это опасно.