— То есть?

— Говорю… всякие глупости?

— Нет, па, ничего такого ты не говоришь.

— Ты мне скажешь, если что? — спросил он. — Скажешь. Ты скажешь, потому что мне будет больно, а тебе это нравится.

— Это не так.

— Тебе нравится смотреть, как люди мучаются. Ты унаследовал это от меня.

Уилл пожал плечами.

— Можешь в это верить, если хочешь, па. Я с тобой спорить не буду.

— Ну да. Потому что знаешь, что проиграешь. — Хьюго постучал себя по лбу. — Видишь, никакого помутнения. Я разгадал твою игру. Ты вернулся, когда я стал слаб и растерян, потому что решил, что положишь меня на лопатки. Ничего подобного. Мне и половины моих мозгов хватит, чтобы расправиться с тобой. — Он снова улегся на подушку и тихо добавил: — Я не хочу, чтобы ты сюда приходил.

— Бога ради, па.

— Я серьезно, — сказал Хьюго, отворачиваясь от Уилла. — Поправлюсь и без твоих забот.

Уилл был рад, что отец смотрит в другую сторону. Меньше всего он хотел, чтобы Хьюго видел, какое действие оказывают его слова. Они словно застряли у него где-то в груди.

— Хорошо, — сказал Уилл. — Если ты так хочешь.

— Да, хочу.

Уилл еще мгновение смотрел на него с какой-то слабой надеждой, что Хьюго скажет что-нибудь, извинится. Но он сказал все, что хотел.

— Я позову Адель, — пробормотал Уилл, отходя от кровати. — Она захочет попрощаться. Береги себя, па.

Хьюго никак не отреагировал — ни словом, ни жестом. Уилл, потрясенный, молча вышел и отправился на поиски Адели. Он не стал посвящать ее в предмет их разговора, просто сказал, что будет ждать в приемной. Адель ответила, что сейчас говорила с доктором и тот настроен очень оптимистично в отношении Хьюго. Еще неделя — и его можно будет забрать домой. Замечательно.

Дождь уже шел. Не муссонный — обычный унылый дождь. Уилл не стал прятаться. Он стоял, подняв лицо к небу, чтобы капли охлаждали горевшие глаза и раскрасневшиеся щеки.

Появилась Адель. Она, как всегда после посещения больного, пребывала в волнении. Уилл вызвался сесть за руль, уверенный, что сможет сэкономить минут пятнадцать на возвращении и вернуться к Симеону до наступления темноты. Адель продолжала болтать, пока они ехали, главным образом о Хьюго.