Глава 5. Минута Рождества

Глава 5. Минута Рождества

Новый ночной кошмар, и нет спасения…

Художнику привиделось, что он находится в гостиной своей прежней квартиры и поливает у разбитого окна припорошенные снегом цветки перуанского гелиотропа. На улице в кромешной тьме мечется обезумевшая толпа.

– Летит! Он летит! – надрывается женский голос. – Все в убежище! Уводите детей!

Над городом нависает сигарообразный призрак чудовищных размеров, едва подсвеченный с земли лучами прожекторов. Монстр стальной, его брюхо поблескивает под искусственным светом.

– Цеппелин! – подхватывают крик многочисленные голоса, и это слово заставляет ежиться от страха.

– Эй, наверху, погасите электричество! Вам наплевать, но это и наш дом! – слышится откуда-то справа.

Толпа внизу замолкает. На улице уже никого.

В комнате очень холодно. Анж кутается в одеяло, наброшенное поверх пальто. Верхняя рама окна унизана острыми клыками сосулек. Темнота. Под ладонью хрустят лепестки мертвых цветов.

Длинный призрак неторопливо летит на юго-восток. Он уже полностью опутан сетью лучей. Снизу гремит беспорядочная канонада, которая нисколько его не беспокоит. Он замедляет полет, и вот уже заметно, как от его брюха отделяются черные точки – рой насекомых, стремящийся к земле. Сначала видны яркие вспышки над домами, потом раздается грохот. Крыши проламываются и оседают. На их месте взмывают в небо языки жаркого пламени. Анж представляет, как сама Смерть сидит верхом на этой сигаре и отряхивает пыль со своего рубища. И еще он видит, что сигара летит в сторону Восточного вокзала…

Картина! Дом и картина!

И вот уже Анж несется по пустынной улице туда, где вновь и вновь загорается ночной зимний воздух…

Во сне время не признает законов. Оно либо течет расплавленным воском, либо исчисляется рваными вспышками мгновений. Словно по волшебству художник оказывается на крыльце перед знакомым фасадом с колоннами. Он едва успевает увернуться от выпавшей из петель двери.

Крыши уже нет, внутри посередине зияет глубокая яма, а сам дом полон тлеющих обломков. Невзирая на густой дым, рискуя сломать ноги о груды исковерканных досок, Дежан бросается в недра только что умершего здания – туда, где сквозь серые клубы виднеется угол всё еще стоящего на хрупких ножках этюдника. Художник отбрасывает от холста тлеющие щепки и бессильно падает перед ним на колени. Портрет уничтожен. На холсте осталась лишь часть лица Светланы и едва заметный под копотью фрагмент фонарного столба. Не замечая собственных слез, Дежан пытается стереть рукавом жирную сажу. Она лишь размазывается по дымящейся поверхности. За ним наблюдает уцелевший смеющийся глаз девушки… Нет, не спасти. Ну, что ж, если так! – Анж в ярости хватает ближайшую головню…