Сильвен и Тринитэ медленно шли по улице Жоффруа-Сен-Илэр. С того момента, как они расстались с Жервезой, прошло около получаса. Сильвен оправился от потрясения и решил, что все-таки стоит продолжить этот незавершенный разговор.

— Но кто вам сказал, что она решила вернуться в Ботанический сад? — спросила Тринитэ с сомнением.

— Никто, разумеется, — ответил Сильвен. — Но мы скоро это выясним, — прибавил он, когда они приблизились к Музею естественной истории.

Здесь стояла абсолютная тишина. С улицы не доносилось ни звука. Охранники музея конечно же давно сбежали, полицейских тоже не было видно.

— Войдем с улицы Кювье, с другой стороны, — сказал Сильвен. — Это единственный путь.

Они быстро обошли здание, и у двери служебного входа Сильвен достал свою отмычку.

— Наверняка мы отыщем мою мать внутри, — пробормотал он, слегка толкнув старую деревянную дверь, с которой кое-где осыпалась краска.

В саду наблюдалось то же растительное буйство, что и во всем городе, — но в больших масштабах. Ночной воздух, насыщенный ароматами зелени, казался густым и почти осязаемым. Сильвен и Тринитэ прошли по дорогам, усаженным по обеим сторонам рядами высоких деревьев, и оказались у небольшого особняка, где располагалась служебная квартира Жервезы.

— Свет не горит… — прошептал Сильвен.

— Думаете, она уже заснула?

— Вряд ли. Нужно идти дальше.

— В подземелье?

Сильвен не ответил. Неожиданно он остановился и подтолкнул Тринитэ в тень густого кедра, прошептав:

— Кажется, мы не одни…

— А кто… — начала было Тринитэ, но Сильвен зажал ей рот ладонью.

Другие были здесь — на лужайке, всего в нескольких метрах от них!

В центре лужайки горел костер, вокруг которого лежали примерно пятнадцать человек. Судя по всему, недавно они устроили пиршество — трава была усеяна обглоданными куриными косточками, огрызками фруктов, пустыми бутылками.

Отстранив руку Сильвена, Тринитэ сказала:

— Обычные беженцы, которые просто перелезли через ограду…