Я вся взбудоражена. Это я–то, холодный вампир. Я дрожу перед ним, как маленькая заблудившаяся девочка. Я была юной, когда давным–давно встретилась с ним, и с тех пор так и не повзрослела. По крайней мере, не повзрослела так, как, наверное, хотелось бы Кришне. Я знаю, что теряю Якшу и что он попросит меня его убить, и эта мысль приводит меня в отчаяние.

— Я не знаю, что означает эта история, — шепчу я. — Ты можешь мне объяснить?

— Нет. Я тоже не знаю, что она означает.

Я поднимаю голову:

— Тогда мы прокляты!

Он нежно забирает полную ладонь моих длинных волос.

— Так в прошлом многие о нас говорили. Но сегодня ты заставишь их раскаяться, потому что станешь их спасителем. Найди его, Сита, околдуй его. Той ночью, когда я пришел, чтобы сделать тебя тем, чем ты стала, я был столь же силен, как он сейчас. Но я тогда вернулся в деревню не по доброй воле. Просто ты околдовала меня — да, уже тогда, — а ведь я был таким же порочным чудовищем, как Эдди.

Я беру его за руку.

— Но я никогда не хотела тебя уничтожить. — Он собирается заговорить, и я тут же качаю головой. — Пожалуйста, не говори этого.

— Это нужно сделать. Тебе понадобится сила моей крови. Это самое малое, что я могу тебе дать.

Я держу его ладонь в своих дрожащих губах, но осторожно, стараясь не касаться зубами его пальцев. Я не хочу их кусать, не хочу даже царапать. Как же тогда я смогу выпить всю его кровь?

— Нет, — говорю я.

Он снова устремляет глаза к морю.

— Да, Сита. Это единственный путь. В этот раз я ближе к нему. Я могу его видеть. — Он закрывает глаза. — Я помню его, словно мы виделись только вчера. Словно я вижу его сейчас. — Он кивает себе. — Умереть таким образом — это совсем неплохо.

У меня когда–то была подобная мысль, но я осталась жить. Но я не отказываю ему в последней просьбе. Он страшно страдал, и продлить его муки было бы слишком жестоко. Опуская голову и вскрывая его вены, я прижимаюсь губами к плоти, которая привела мою собственную плоть к этому мистическому моменту, когда в печальном парадоксе слились могущество и слабость отчаявшихся существ, потерянных во времени и пространстве, где звезды перевернулись и светят на нас, изливая дары всемогущего бога или проклятия безразличной Вселенной.

Однако вкус его крови добавляет жизни моей душе, и, пока я ее пью, я неожиданно ощущаю проблеск надежды и веры. Когда он делает последний вздох, я шепчу ему на ухо, что я не умру, пока не убью врага. Это клятва, которую я даю Якше и Кришне.

Глава тринадцатая

Глава тринадцатая

Я снова сижу у дома матери Эдди Фендера. Время — половина двенадцатого ночи. До Рождества остается десять дней. По улице развешаны дешевые фонарики, они напоминают старые пасхальные яйца, которые окунули в неоновую краску. Теперь они придают фальшиво–праздничный вид району, который должен был бы числиться у бывшего Советского Союза в списке целей для первых ядерных ударов. Сидя в патрульной машине Гэри и Билла, я настраиваю свои органы чувств на дом Фейдеров, снаружи и внутри, и на весь квартал. Мой самый большой союзник — это мой слух. Мои чувствительные уши улавливают даже движение земляных червей в полукилометре от меня. Миссис Фендер еще не спит, она сидит в своем кресле–качалке, читает журналы и смотрит телепрограмму о том, как спасти свою душу перед концом света. Она явно одна в доме, и я практически уверена, что Эдди нет даже где–то поблизости.