Музыка всплеснула, свет задрожал, пропадая, а когда снова зажегся, девушки не было. Но из светящейся арки тут же пошла другая и повторила те же движения, показывая поднос тем, кто сидел за другим столом. Людмила Львовна кивнула ей, точно рассчитав, когда кивок будет принят за разрешение встать и стала шептать что-то Сирене. Та, не желая упускать своего приветствия, как только девушка присела рядом с ней, отодвинулась от собеседницы. Людмила обиженно откиналсь на спинку стула и свесила руки, поблескивая браслетами и перстнем. У места охранника, будто зная, что он самый не важный в компании, девушка задержалась ненадолго, без остановок перетекая вниз и сразу же вверх. И исчезла в мигнувшем свете.

«Наша очередь», подумал Витька. Во рту пересохло, будто свидание началось. Он смотрел на третью девушку, вышедшую из смутного света, пытаясь определить, кто из Яшиных танцовщиц? Не та ли, что была с ним в номере, сахар грызла и шампанским запивала? Девушка шла на него, глядела в глаза, и ничего знакомого не было в ней, вернее, ничего отсюда. Черные волосы, забранные в причудливый узел так, что несколько прядей свешивались и покачивались вдоль высоких скул. Медная кожа и полные груди, качающиеся в такт шагам. Темная впадина пупка и под ней шнур, держащий повязку по бедрам, плетеный из какого-то растения, грубый и неровный. Мелькали колени, мерно, в такт музыке. И медленная улыбка светила, как луна в разрыве туч.

Витька вздохнул и приложил руку к груди. Как там его Ноа, если вот она — здесь? Или ее уже нет под рубашкой? А Яша напрягся, сжимая в пальцах край скатерти, сидел, бросая на Витьку косые быстрые взгляды. В шаге от стола девушка поменяла направление и подошла сначала к Яше. Витька понял и усмехнулся. Барин боялся, что старшим она признает Витьку, не его. Теперь Яков Иваныч откинуся на спинку стула, вытянул под стол ноги и был просто доволен. Показывая, что все в ритуале знает, не впервой, руками в поднос не лез, кивнул и все.

Создав в темноте рисунок из нескольких движений, смуглая танцовщица склонилась перед Витькой, протягивая ему поднос. По виду бронзовый, хотя Витька смутно представлял себе, как выглядит бронза. Темный, с мягким блеском, по краю — орнамент из переплетенных стеблей, листьев. И змей. Никуда от них, думал Витька, пока девушка, перетекая по-змеиному, смотрела на него поверх подноса неподвижными глазами. Из глаз ее, казалось, текла жара и трещание кондиционера становилось надсадным, переходило в писк. Так пищат насекомые, что хотят крови, когда кожа влажная и пахнет тобой.