— По-моему, эта идея не самая лучшая, — заметил Аугустино. — Я могу раздобыть ордер на эксгумацию...

Билл сунул фонарик в карман куртки, открыл дверцу и вышел. Открыл заднюю дверцу, вытащил лом и лопату.

— Иди добывай. Я тем временем переберусь через стену и буду копать.

Сердцем и разумом он был уверен, что Раф солгал. Он убеждал себя в этом в течение всей поездки на север. Но давно подавленные сомнения вырвались на свободу, огнем разгорались внутри, в кишках, комом поднимались к горлу. Он должен удостовериться. Об ожидании ордера на эксгумацию не может быть речи. Он хочет оставить весь этот кошмар позади раз и навсегда. Сегодня. Сейчас.

Билл влез на капот машины, перебросил лопату и лом через стену и начал карабкаться сам.

Ренни заволновался, увидев, как Райан взбирается на стену. Безумие нарастало с каждой минутой. Он позволил рехнувшемуся расстриге-священнику, насильнику и убийце ребенка, протащить себя через все Восточное побережье. Как можно решиться последовать за Райаном на пустынное кладбище?

«Я тоже, должно быть, свихнулся».

Но назад поворачивать поздно.

— Черт! — сказал он.

Хватил кулаком по приборной доске. Потом, сыпля проклятиями, полез за священником через стену.

На другой стороне было темно, и на мгновение он испугался насмерть. Где-то рядом безумный убийца с новехоньким ломом. Ренни пригнулся и вытащил пистолет.

Потом перед ним, футах в десяти, блеснул луч фонаря. Там стоял Райан, как статуя, освещая клочок земли у себя под ногами. Ренни осторожно приблизился.

— Вот это место, — сказал Райан. Голос его был хриплым, чуть слышным.

— Тут нет отметки. Как ты можешь узнать без отметки?

Я помню, где копал. Такое не забывается. Смотри — тут трава не растет.

Ренни уставился на голую землю. Кругом росла редкая, потемневшая зимняя травка — кругом, но не здесь.

— Но ведь тут было вскопано, — сказал Ренни, топая ногой по голой земле, — вот и не растет.

Священник вонзил острие лопаты в твердую мерзлую землю.

— Прошло уже много времени.

— Ну, нет травы, ну и что?