— Скажите, в чем обвиняли моего прапрапрадедушку?

— А вы не знаете?

— В колдовстве?

— Думаете, в сношениях с дьяволом? — хихикнула она. — Вовсе нет. Никто не знал в чем. Я вот что вам скажу: Он не тронул Элайджу, когда бродил по холмам и устраивал адский шум по ночам. Элайджа призвал Его, и Он пришел; Элайджа отослал Его прочь, и Он ушел. Ушел туда, где сейчас сидит, притаился и ждет — ждет вот уже сто лет, когда откроется заветная дверь, и тогда Он выберется наружу и снова будет бродить по холмам.

Слушая старуху, Дьюарт узнавал знакомые мотивы; конечно, от ее слов веяло обычными историями с колдовством и демонологией, но вместе с тем было в них что-то еще помимо этого.

— Миссис Бишоп, вы когда-нибудь слышали о Мисквамакусе?

— Это был самый великий колдун племени вампанугов. Мне про него дед рассказывал.

Отлично, уже что-то.

— И этот колдун, миссис Бишоп…

— Ох, не спрашивайте. Он все знал. И Биллингтон знал. Не стану я об этом рассказывать. Я старуха, мне уж недолго осталось, и все равно боюсь я об этом говорить. Вы лучше книги почитайте.

— Какие книги?

— Которые читал ваш прапрапрадедушка; там все написано. Станете читать, тогда все и поймете — как Он отвечал с холмов, как появлялся из воздуха, словно бы со звезды спускался. Только не делайте того, что делал Элайджа, потому как если явится Тот-Кого-Нельзя-Называть, кто знает, что он с вами сделает? Сейчас Он сидит и ждет. Сто лет прошло, а Он этого и не заметил, словно это было вчера. Время для него — ничто. И пространство тоже. Я бедная старая женщина, мне недолго осталось, но я вижу их тени, вот они, кружатся, витают над вами, хлопают крыльями и ждут, ждут. Не ходите на холмы и не пытайтесь никого вызывать.

Все это Дьюарт выслушал с ощущением нарастающей тревоги и того, что называется «морозом по коже». Предметы в комнате, и эта старуха, и сами звуки ее голоса — все казалось ему зловеще-загадочным; несмотря на окружающие его стены, он чувствовал себя слабым и беззащитным перед надвигающейся тьмой, которая давила на него, как и эти таинственные, увенчанные каменными кольцами холмы. Дьюарт готов был поклясться, что в эту минуту кто-то заглядывает ему через плечо, словно те старики из Данвича последовали за ним сюда и теперь слушают его разговор со старухой. Внезапно его сознание затуманилось, и вот уже комната ожила, по ней заметались какие-то существа, и Дьюарт, который был уже не в силах противостоять игре собственного воображения, не слышал ничего, кроме жуткого, пронзительного хихиканья.

Дьюарт резко поднялся.