– Почему твой муж так тебя ненавидит, Молли? – спрашивает Лиза. – Что случилось с Ральфи на самом деле?

Камера наплывает на Молли. Молли все так же смотрит в окно. На улице солнечно, трава зелена, цветут цветы… но идет снег. Он валит густо, укрывая траву и дорожки, нависая на листьях и ветках.

Камера наплывает на Молли, наплывает до самого крупного плана, а Молли смотрит на падающий снег.

– Он ушел и заблудился. Так бывает, ты знаешь. Люди теряются. Так случилось и с Ральфи. Он потерялся в белой мгле. Потерялся в буре.

Кадр расплывается и фокусируется снова. На пароме.

Паром пыхтит через пролив. На кормовой палубе стоят автомобили, и среди них машина Майка. Сам Майк стоит один у релинга, подняв лицо, и океанский бриз сдувает его волосы на затылок. Он почти умиротворен.

Голос Майка за кадром.

– Это было девять лет назад. Я заправил машину и уехал паромом в 11.10. И никогда не возвращался.

И снова офис адвоката.

Разговор Молли с юристом окончен. Часы на стене показывают 11.55. Молли стоит у стола адвоката, выписывая чек. Адвокат смотрит на нее с тревогой, зная, что она еще раз потерпела поражение, а остров победил. Тайна – какова бы она ни была – осталась тайной.

И никто из них двоих не видит проплывающий на пароме автомобиль Майка.

– Я не думал, куда я еду, – говорит голос Майка. – Сперва я просто ехал куда глаза глядят.

Майк едет в машине, сквозь ветровое стекло виден закат. Майк надел темные очки, и в каждом из стекол отражается заходящее солнце.

– И единственное, о чем я думал – каждый вечер надевать солнечные очки, – говорит голос Майка. – И с каждой милей на спидометре становился на милю дальше Литтл-Толл-Айленд.

Среднеамериканская пустыня в полдень. Тянется двухполосная дорога по краю кадра. Появляется быстро идущий белый автомобиль, и камера следует за ним.

– Развод прошел без претензий, – слышится голос Майка. – Молли получила банковские счета, страховки, магазин, дом и клочок земли, который был у нас в Вэнсборо. Мне достались «тойота» и душевный мир… То, что от него осталось.