Майкл и Чесна провели в разговорах большую часть полудня. Она ничего не знала о Стальном Кулаке. Ничего она также не знала о занятиях доктора Гильдебранда или о том, что происходило на гильдебрандовском острове в Норвегии. Конечно, она знала, что Гильдебранд занимался разработками газового химического оружия — это был общеизвестный факт, но Гитлер, очевидно, помнил, как сам понюхал горчичного газа в первую мировую, и не слишком заботился открыть именно этот ящик Пандоры. Или, по меньшей мере, еще нет. Не было ли у нацистов запасов газовых бомб и снарядов? — спросил Майкл. Чесна не была уверена в точном тоннаже, но она была почти уверена, что где-то в Рейхе было по меньшей мере тысяч пятьдесят тонн такого оружия, лежавшего наготове, на случай, если Гитлер передумает. Майкл указал на тот факт, что эти газовые снаряды могли бы быть применены для разгрома вторжения, но Чесна с этим не согласилась. Она сказала, что потребовались бы тысячи бомб и снарядов, чтобы остановить вторжение, кроме того, газ, который разработал отец Гильдебранда, сжиженный горчичный газ времен первой мировой, и появившийся в конце тридцатых табун и зарин легко могли бы перекинуться на тех, кто им оборонялся, из-за непредсказуемости ветров побережья. Поэтому, сказала ему Чесна, газовая атака на союзников могла вместо этого обратиться на сами немецкие войска. Эту вероятность, должно быть, высшее командование уже обсуждало, и она не думала, что Роммель, ответственный за оборону «Атлантической стены», разрешил бы это. Как бы то ни было, сейчас союзники контролируют воздух, и они обязательно собьют любой немецкий бомбардировщик, который будет приближаться к побережьям предстоящего вторжения.

На этом они и остановились, придя к тому же, с чего начали, размышляя над смыслом надписи и карикатуры на Адольфа Гитлера.

— Вы не едите? Что случилось? Оно для вас недостаточно сырое?

Майкл оторвался от размышлений и воззрился через стол на лицо Сэндлера. После стольких тостов оно еще больше побагровело, и сейчас на нем была развязная улыбка. — Все в порядке, — сказал Майкл и заставил себя положить в рот кусок жирного мяса. Он позавидовал Мышонку, сидевшему за столом для прислуги за тарелкой мясного супа и бутербродом с колбасой. — Где ваш приносящий удачу сокол?

— Блонди? Недалеко. За следующей дверью. Знаете, я не думаю, что вы ей очень нравитесь.

— Это прискорбно.

Сэндлер собрался было ответить — несомненно, какой-нибудь плоской остротой, но тут его внимание было отвлечено рыжеволосой молодой женщиной, сидевшей рядом с ним. Они стали разговаривать, и Майкл услышал, как Сэндлер начал рассказывать что-то про Кению. Ну и скука же была убивать там кабана.