Майкл легко перепрыгнул через преграду, сделанную здесь, чтобы грузовики не свалились, и встал на краю спуска, вглядываясь в то, что лежало впереди. В его теле волка сердце забилось в испуганном ритме, когда он увидел эти остатки пира зверей, лежащие на дне ямы.

Невозможно было определить, сколько трупов было там навалено. Три тысячи? Пять тысяч? Он не знал. Яма с крутыми краями была ярдов в пятьдесят от края до края, и голые тела лежали друг на друге отвратительными костлявыми кучами, наваленные так, что дна ямы нигде видно не было. Среди серого, страшного, иррационального нагромождения грудных клеток, исхудалых рук и ног, бритых голов и запавших глаз, одна фигура в красном халате продиралась к противоположной стороне ямы, карабкаясь по кучам разлагающейся плоти.

Майкл замер на краю, когти его вжались в мягкую землю. Пламя пожара танцевало, окрашивая гигантскую могилу адским светом. Мозг его оцепенел: тут было столько мертвых! Реальность казалась искаженной, стала дурным сном, от которого он должен наверняка скоро пробудиться. Это были следы зла столь изощренного, что перед ним бледнела любая фантазия.

Майкл поднял голову к небесам и вскричал.

Наружу вырвался хриплый, яростный волчий вой. Кролль в яме услышал его и оглянулся. На лице его заблестел пот, мухи тучей окружали его.

— Не подходи ко мне, — закричал он чудовищу на другой стороне ямы. Голос его прервался, сквозь него пробилось подступившее безумие. — Не подходи…

Труп под ним шевельнулся от его веса со звуком, похожим на шепот, другие тела тоже стали подаваться в стороны, и Кролль потерял равновесие. Он вцепился в оторванное плечо, затем попытался удержаться потными руками за пару ног, но гнилая плоть рвалась, когда он хватал ее пальцами, и он погружался все глубже среди мертвецов. Трупы поднимались и опадали, как волны на море, и Кролль бился, пытаясь удержаться на поверхности. Он раскрыл рот, чтобы закричать; в него набились мухи, и их засосало в горло. Мухи ослепили его, они набивались в ноздри и уши. Он пытался карабкаться по вонючей гнилой плоти, но сапоги не находили опоры. Вскоре голова его скрылась под поверхностью, трупы шевелились вокруг, словно пробудившись от сна. Каждый отдельный мертвец весил почти столько же, сколько одна из лопат, которыми их здесь зароют, но вместе, переплетая между собой руки и ноги, они сомкнулись над головой Кролля и позволили ему опускаться вниз, в их удушающие глубины. Он перестал погружаться только когда лег на дно этого моря трупов, и худая рука крючком обвилась вокруг его шеи, а мухи шевелились в его глотке.