— Живой. Хотя и не совсем. — Голос у него был хриплым шепотом. Говорить было тяжело. Он попытался принять сидячее положение, но мужчина, явно доктор, надавил ему на грудь рукой и заставил лечь, что было не труднее, чем удержать больного ребенка.

— Это доктор Стронберг, — объяснила Чесна. — Он лечит вас.

— И проверяет при этом пределы возможностей медицинской науки, говоря откровенно. — Голос у Стронберга был похож на шум камней в бетономешалке. Он сел на край постели, извлек из чемоданчика стетоскоп и прослушал пульс пациента. — Вдохните глубоко. — Майкл вздохнул. — Еще раз. Еще. Теперь задержите дыхание. Медленно выдохните. — Он проворчал и вынул из ушей наконечники прибора. — У вас слабые хрипы в легких. Слабая инфекция, я думаю. — Под язык Майкла лег термометр. — Ваше счастье, что вы были в хорошем физическом состоянии. Иначе двенадцать дней в Фалькенхаузене на хлебе и воде могли бы привести к гораздо худшим последствиям, чем истощение и легочное кровотечение.

— Двенадцать дней? — сказал Майкл и взялся за термометр.

Стронберг взял его за запястье и отвел его руку в сторону.

— Оставьте его в покое. Да, двенадцать дней. К тому же у вас есть и другие болезни, такие как сотрясение мозга средней степени, сломанный нос, серьезное повреждение плеча, кровоподтек на спине от удара, который чуть не разорвал почку, а рана на вашем бедре чуть не перешла в уплотняющуюся гангрену. К счастью для вас, это было вовремя остановлено. Однако мне для этого пришлось пережать некоторые мышечные ткани, так что какое-то время нога у вас действовать не будет.

«Боже мой!» — подумал Майкл и вздрогнул от мысли о потере ноги под ножом и хирургической пилой.

— В вашей моче была кровь, — продолжал Стронберг, — но я не думаю, что почки у вас повреждены окончательно. Мне нужно ввести катетер, чтобы вышло немного жидкости. — Он вытащил термометр и посмотрел его показания. — У вас небольшой жар, — сказал он. — Но по сравнению со вчерашним днем он стал слабее.

— Сколько я тут уже лежу?

— Три дня, — сказала Чесна. — Доктор Стронберг считает, что вам нужно еще долго отдыхать.

Майкл ощутил во рту горький привкус. Лекарства, решил он. Скорее всего, антибиотики и успокоительные. Доктор уже готовил еще один шприц.

— Этого больше не надо, — сказал Майкл.

— Не будьте идиотом, — Стронберг ухватил его за руку. — Ваш организм подвергался воздействию такой грязи и бактерий, что вам просто повезло, что у вас нет тифа, дифтерита и бубонной чумы. — Он воткнул иглу.

Сопротивляться этому было бессмысленно.

— А кто меня мыл?