— Совершенно верно! — Грейвс энергично повернулся к Могенсу, но победная улыбка на его губах угасла, когда он заметил ироничный огонек в глазах Могенса. — Не конкретно сегодня, но сейчас, — обозлился он. — Да, такое положение планет наступает именно теперь, с грядущим полнолунием, и, вероятно, продержится месяца два-три. Так что, возможно, у нас будет еще второй шанс, а может быть, и третий — но не думаю. Ни шериф Уилсон, ни проклятые «кроты» не дадут нам так много времени.

— Времени, — как эхо, повторил Могенс. — Для чего?

— Открыть врата, — ответил Грейвс. — Я уверен, ответы на все наши вопросы находятся за этой дверью! Неужели тебя это действительно не интересует, Могенс? Только не надо прикидываться передо мной, что тебя не прельщает возможность разгадать величайшую загадку человечества!

— Мне казалось, мы здесь по другому поводу, — возразил Могенс.

Ему не удалось заставить свой голос звучать холодно, как ему того хотелось. И не имело никакого значения, наигрывал ли Грейвс сознательно или вообще высосал всю эту историю из пальца, чтобы поймать его на крючок — ему это удалось. Ни один человек, будь он ученым или нет, не смог бы, не задумываясь, ответить на этот вопрос «нет».

— Возможно, это одно и то же, — таинственно произнес Грейвс, и даже эта фраза была им выбрана не случайно, а продумана и подобрана, как и каждое отдельное слово в этом разговоре.

На какой-то момент Могенсу даже почудилось, будто он прямо-таки видит, как Грейвс сидит за своим письменным столом, опираясь на него ладонями, глаза сжаты в узкие щелочки, взгляд направлен в никуда — он напряженно обдумывает, какими еще аргументами или угрозами он может заставить Могенса подчиниться чужой воле. Могенс даже подозревал, что тот продумал все возможные его ответы, все мыслимые реакции на эти аргументы и заранее подготовил на любые из них новые возражения.

Грейвс манипулировал им, это было ясно как белый день, но другого он и не ожидал. Наоборот, скорее почувствовал бы себя обманутым, если бы тот хотя бы не попытался. Горечь была в другом: он сам позволял манипулировать собой, в нем самом было нечто, что вовсе не хотело защищаться от нашептываний Грейвса.

Он сам услышал, как вяло прозвучал его голос в ответ:

— Не утруждай себя, Джонатан. Я остаюсь при своем решении. Мне вообще не надо было сюда приезжать.

Грейвс вздохнул, но его разочарование было притворным, частью тщательно отрепетированного плана, и не одного, а, скорее всего, нескольких его возможных вариантов.

— Могенс, ты…

— Отведи меня назад, — не стал дослушивать Могенс.