Фет шумно сглотнул.
— Ну, я-то, во всяком случае, не особо охоч до чтения… — вставил он от себя.
— Я принимаю это, — сказал Сетракян. — А теперь, когда мы поняли друг друга, должен сообщить, что есть еще одна вещь, которая мне понадобится. Не от вас — от вашего человека, который здесь находится. От Гуса.
Гус сделал несколько шагов и встал перед стариком и Фетом.
— Только при условии, что для этого понадобится убивать, — заявил он.
Церемонии с перерезанием ленточки не было. Как не было и гигантских бутафорских ножниц. Не присутствовал ни один сановник, ни один политик. Вообще не было никаких фанфар.
Атомная электростанция в Рожковой долине была пущена в 5:23 утра. Местные инспекторы Комиссии по ядерной регламентации наблюдали за ходом пуска из Главного щита — зала управления этим объектом энергетики, строительство которого обошлось в 17 миллиардов долларов.
«Рожковая долина», как теперь назывался объект, — это атомная электростанция, использующая энергию распада атомных ядер. Ее сердце — два ядерных реактора третьего поколения: тепловые, на медленных нейтронах, легководные. Все проверки как сооружений станции, так и систем безопасности закончились еще до того, как топливные — содержащие уран-235 — и управляющие стержни были введены в воду, находящуюся внутри надежно загерметизированной активной зоны реактора.
Управляемую цепную реакцию часто сравнивают со взрывом ядерной бомбы, разве что взрыв этот происходит не за миллисекунды, а идет медленно, в спокойном, размеренном темпе. Тепло, вырабатываемое реактором, используется для получения электрической энергии, которая затем доставляется потребителям точно так же, как если бы источником ее была обычная электростанция на твердом топливе.
Палмер понимал принцип ядерного распада лишь в том смысле, что этот процесс походил на деление клеток в биологическом организме. При расщеплении выделялась энергия — в этом и была ценность, а также магия ядерного топлива.
Снаружи станции возвышались две градирни, извергавшие султаны пара, — больше всего они походили на гигантские мензурки, только не из стекла, а из бетона.
Палмер смотрел на станцию с нескрываемым восхищением. Вот он, перед ним, — заключительный кусочек потрясающей картинки-загадки. Последний язычок секретного замка, встающий на свое место.