Ядерное топливо в активной зоне реактора начинает перегреваться и плавиться. Эта станция была построена с соблюдением всех современных мер предосторожности, однако автоматика, обеспечивающая герметичность защитной оболочки реактора, только лишь откладывает неизбежное. Расплавление активной зоны все равно произойдет, и, таким образом, место происхождения шестого Древнего — последнего остающегося в бытии члена моего клана — будет заражено и уничтожено. Давление пара возрастет, последует катастрофический взрыв реактора, в результате чего над этим местом встанет гигантский столб продуктов горения, которые выпадут в виде радиоактивных осадков.
Владыка ткнул Сетракяну в ребра концом трости. Старик услышал треск, почувствовал резкую боль и свернулся клубочком на полу.
Так же, как моя тень падает на тебя, Сетракян, она падает и на всю эту планету. Сначала я заразил твой народ, теперь же я заразил весь земной шар. Твоего мира, погруженного в полумрак, мне было недостаточно. Как же долго я ждал этих постоянных, неиссякаемых сумерек. От моего прикосновения сей теплый, сине-зеленый глобус превращается в холодный черный каменный шар, покрытый изморозью и гнилью. Закат человечества — это заря кровавого урожая.
Так же, как моя тень падает на тебя, Сетракян, она падает и на всю эту планету. Сначала я заразил твой народ, теперь же я заразил весь земной шар. Твоего мира, погруженного в полумрак, мне было недостаточно. Как же долго я ждал этих постоянных, неиссякаемых сумерек. От моего прикосновения сей теплый, сине-зеленый глобус превращается в холодный черный каменный шар, покрытый изморозью и гнилью. Закат человечества — это заря кровавого урожая.
Голова Владыки повернулась в сторону двери — повернулась совсем чуть-чуть, лишь на несколько градусов.
Тварь не выглядела ни обеспокоенной, ни раздраженной — скорее, в выражении ее лица проступило что-то вроде любопытства. Сетракян тоже, как мог, повернулся; по его спине пробежала горячая волна надежды. Дверь отворилась, и в зал, прихрамывая, вошел Анхель. На лице его была сверкающая серебром нейлоновая маска с черными стежками.
— Нет! — ловя ртом воздух, выдохнул Сетракян.
Анхель держал в руках штурмовую винтовку. Увидев, что над Сетракяном возвышается темная, закутанная в плащ фигура двух с половиной метров ростом, он с ходу открыл огонь по царю-вампиру.
Какую-то секунду Тварь еще стояла недвижно, воззрившись на своего донельзя нелепого противника, но, как только загремели выстрелы, Владыка инстинктивно сорвался с места, превратившись в размытый черный вихрь, и пули, беспрепятственно пересекши зал, ударили по чувствительному оборудованию, занимавшему всю стену от пола до потолка. Владыка приостановился в дальнем конце зала, на какую-то ничтожную долю секунды снова став видимым, но к тому времени как Анхель повернулся и вторично нажал на спусковой крючок, вампир уже снова был в движении. Пули вспахали панель управления, из приборов на стене посыпались искры.