— Я немного пройдусь.

— Как хочешь, — ответил кессонщик, выключил лампу, которая крепилась на треноге, забросил рюкзак на плечо и зашагал следом за остальными.

Василий провожал их взглядом, пока они не скрылись за поворотом. Услышал шум приближающего поезда подземки, повременил, пока грохот утихнет, пошел дальше, пересек рельсы, подождал, пока глаза вновь привыкнут к темноте.

Василий опустил монокуляр, все вокруг вновь стало зеленым. Эхо его шагов изменилось, когда он вышел к заваленной мусором платформе. Металлические колонны стояли через равные интервалы. Справа Василий увидел будку ремонтников. Кирпичные стены частично выкрошились. На обращенной к Василию стене кто-то нарисовал горящие башни-близнецы. Около одной было написано «Саддам», около второй — «Гоморра».

На столбе висела табличка-предупреждение для ремонтных рабочих: «БЕРЕГИСЬ ПОЕЗДА».

Столб покосился, поезда здесь давно не ходили, и какой-то умник закрасил второе слово, написав поверх: «КРЫС».

И действительно, это место напоминало крысиный рай. Василий решил осмотреть его в черном свете. Достал из сумки маленький ультрафиолетовый фонарик и включил его: в темноте вспыхнула синяя лампа. Моча грызунов начала флуоресцировать благодаря бактериологической составляющей. Василий прошелся лучом по сухой земле. Следов присутствия грызунов хватало, но их самих не было. Наконец луч добрался до лежавшей на боку ржавой бочки. Сама бочка и земля рядом с ней светились гораздо ярче, чем любой след крысиной мочи, какой он когда-либо видел. И мочи этой было ой как много. Судя по ее количеству, крыса была длиной чуть ли не два метра.

Нужду тут справляло, и недавно, крупное животное. Возможно, человек.

Где-то вдали, куда уходили старые рельсы, капала вода. Василий уловил шуршание, какое-то движение, возможно, на него просто начала действовать обстановка. Он убрал фонарь черного света, оглядел окружающую территорию через монокуляр. За одной из металлических колонн увидел наблюдающие за ним глаза, которые тут же исчезли.

И Василий не мог сказать, сколь близко находился их обладатель. Монокуляр плюс одинаковость колонн искажали перспективу.

На этот раз он не стал никого звать. Не произнес ни слова, зато крепче сжал стальной стержень. Бездомные, когда приходилось с ними сталкиваться, редко вели себя агрессивно, но Василий чувствовал, что здесь были не бездомные. Наверное, включилось шестое чувство крысолова. То самое, что помогало унюхать присутствие крысы. Василий вдруг осознал, что враги числом превосходят его.

Он вытащил большой фонарь, посветил вправо, влево. Прежде чем двинуться в обратный путь, открыл картонную коробку с ядовитым порошком-трассером и щедро посыпал землю. Порошок срабатывал медленнее, чем пищевая приманка, но в итоге гарантировал уничтожение грызунов. А кроме того, следы родентицида позволяли выследить крысиные гнезда.