Дино пролетел над скованной в объятьях льда рекой и устремился к храму. Пять куполов гигантского новодела блистали блеском позолоты. Он взмывал всё выше и выше, проносился мимо бронзовых барельефов на белокаменных стенах, мимо ликов святых, укоризненно взиравших на него с тяжёлых дверей и очутился прямо над огромной, несоразмерно широкой золотой шапкой центрального купола.

Столба не было!

Из свода не исходило ничего, что напоминало бы о сакральности и что обычно связывает ритуальные места с небесными сферами, наполняя их божественной энергией. Величественное сооружение-новостройка, главный храм страны оказался нем и глух, как продырявленный барабан.

Прямо у его ног выписалось, прожигая позолоту насквозь, написанное с внутренней стороны и потому зеркально отражённое, не совсем уместное в православном храме слово, написанное по древнееврейски. 'Элоим' - возвещали огненные буквы. Странная энергетика исходила из-под купола. Смешение оккультных символов, которые в изобилии украшали новостройку, неприятными флюидами пронзило тело. Призванные и настроенные на грубое подчинение и выкачивание энергии, они отзывались раболепским желанием упасть на колени и слепо, разбивая в кровь лоб, поклоняться.

Может, к нему ещё притронется рука Мастера или Служителя божьего, светлого и чистого и он зазвучит, окрасится божественной мощью. Но пока он больше походил на мертворождённого ребёнка, родители которого разных вероисповеданий, разрывают его, несчастного, пытаясь похоронить по собственным обрядам.

Дино ничего не оставалось, как убраться подальше от этого ритуально-жертвенного места.

Он носился над просыпающимся городом, бросался к церквям и даже к мечетям и синагогам в поисках энергетической колонны живительной силы, уходившей в Поднебесье, магической чудодейственной ауры, где можно было зарядить и освятить свой меч и не находил.

Клубящиеся над ними массы голубых облаков были загрязнены коричневыми тёмными тонами эгоизма, а спасительный луч выглядел беспомощным светом фонарика, теряющегося на клубах туч.

'Разрядились батарейки-то в храмах наших! - с тоской думал он. - Не работают устройства, подрастеряли былую мощь'.

Вдруг где-то вдалеке, у самого горизонта мелькнул спасительный луч. Вблизи он оказался мощным животворным потоком, исходившим из крохотной часовенки на окраине.

Он пролетел над липовой рощей с ровными рядами пчелинных ульев у стен монастыря. Его не покидало удивительное ощущение, что он знает это место. Но он тут же забыл об этом, одно удивление сменилось другим, ещё большим.