Но можете мне поверить, облегчать им работу я не хотел. Наоборот, я хотел, чтобы им было трудно. Адски трудно.
Нашей единственной надеждой было уйти поглубже в лес. Если деревья будут расти достаточно густо, мы сможем оторваться.
Мы бежали, а серые топали позади с животной целеустремленностью.
Деревья не пошли гуще. Мы вылетели на поляну. Там все и случилось.
102
102
Кейт Робинсон… Я Кейт Робинсон. Господи Боже Иисусе, это чудо, что я после всего еще помню свое имя.
Все еще больно. Никогда я такой боли не знала.
Горло саднит от крика. Болят корни волос, болит рот. Одежда порвана. Господи, даже кожу порвали.
Я снова здесь, в церкви Ферберна. Серых нет. Я одна.
Я зажгла свечи; они бросают на стены призрачные тени. Я мутными глазами смотрю на опрокинутые скамьи, на разбитый алтарь. На груди каменного ангела лежит порванная Библия. Разбитые витражи блестят на полу драгоценными камнями. Лицо Девы Марии, написанное на стекле, лежит у меня под ногами – оно уцелело. Большие темные глаза Богоматери смотрят на меня. Они будто знают, что со мной только что было.
Я ощущаю только боль, всепоглощающее унижение, полное смятение. Я не могу вспомнить… Не знаю, что со мной было.
Но я знаю одно:
ОНИ УКРАЛИ У МЕНЯ ПАМЯТЬ.
Остались только следы: сломанные ногти, из раненых пальцев сочится кровь. Разорванный свитер, обувь исчезла, ремень на джинсах будто перегрызен пополам голодным зверем.
Рик, я отбивалась. Наверняка я отбивалась. Я пыталась. Но у них невероятная сила.
Секунду назад я налила воды в кружку и смотрю на свое отражение. Лицо избито, губы рассечены, кровоточат. Волосы как солома.
Боже мой, что они со мной сделали? Все болит. Что они сделали? Я должна знать, что было со мной за эти три часа.