— С его женой я беседовал лично. Она твердила, что понятия не имеет, зачем каким-то чудовищам нападать на ее мужа. Если бы мы знали, это могло бы нам помочь его искать.

— Дольф, она владеет рестораном. Если выяснится, что они оборотни, они теряют бизнес.

— Комитет охраны здоровья не имеет права их за это прикрыть.

— Нет, но пойдут слухи, и клиенты начнут беспокоиться. Ты это знаешь, и я знаю.

— От моих людей никто ничего не узнает. Я тебе даю слово.

— Это да, но от других департаментов? Сколько людей не из полиции торчат на каждом осмотре места преступления, не говоря уже о технических работниках? Дольф, это вылезет наружу, рано или поздно.

— Я-то крышку придержу, Анита, но ручаться могу только за своих людей.

— Я знаю, Дольф, но Энди Тэлбот хочет быть врачом. Ему никогда не попасть в медицинскую школу, если узнают. Ребекка Мортон — хиропрактик. Если узнают, кто она, у нее отберут лицензию.

— Слушай, почему все они лезут в профессии, где у них проблемы?

Я пожала плечами, хотя он и не видел:

— Судьба, Дольф.

— Я бы сказал, упрямство, — возразил он.

— В каком смысле?

— Скажи человеку, что ему чего-то нельзя, и ему тут же этого захочется.

Это он по делу сказал.

— Да, может быть.

— И как эти исчезновения связаны с нападением на твой дом?

Черт возьми, я же сказала «всю правду». Теперь мне дается шанс это исполнить. Я как следует набрала в грудь воздуху и рассказала ему почти всю правду. Рассказала, как Грегори позвал на помощь, не вдаваясь, зачем он меня звал. Дольф не усомнился, что ко мне имеет смысл обращаться для спасения от чудовищ. Но он сказал:

— Он мог бы позвонить в полицию.

— Не так много времени прошло с тех пор, как полиция убивала оборотней на месте, Дольф. Вряд ли можно их упрекать, что они вас побаиваются.